История Билли Морган - [22]

Мама восторгалась меньше. Она вдруг стала упрямой и слезливой. Привычная безмятежная близость между ними была нарушена мыслью о том, что Джен покидает дом, хотя оба, Джен и Эрик (он – слишком уж охотно, казалось мне) уверяли ее, что они за долгую помолвку – мол, хотят скопить деньги для успешного начала совместной жизни и не намерены торопить события. Но когда однажды в воскресенье за ланчем этот кретин заговорил о том, что они собираются эмигрировать в Канаду, когда поженятся, мама с рыданиями выскочила из-за стола, и ее пришлось долго успокаивать.

В те времена я ничего не знала о менопаузе. Я не понимала, что маме приходится бороться со своим телом, которое одолевали гормоны и приливы жара. Или что она боится остаться одна (меня в расчет не принимали) в старости, без Джен, или что она может ревновать, ведь ее брак распался, ее молодость и красота, как она считала – не видя красоты в зрелости – потускнели.

Я просто бродила сама по себе в грязных джинсах и коже, которые оскорбляли ее взор, заплетала волосы в косу – как проклятая индейская скво, по выражению мамы, – чтобы их можно было спрятать под куртку, и размышляла, придется ли мне быть подружкой невесты. Я содрогалась при мысли о лимонном, нежно-розовом или бледно-голубом кошмарном одеянии, дополненном парой крашеных атласных туфель, пышным букетом и накрученным шиньоном.

Но так получилось, что я вышла замуж раньше Джен. Никаких подружек невесты, никаких оборочек. Нет, я не была беременна.

Я познакомилась с Микки Кендаллом в РКМС: Районном Клубе Мотоциклистов Сайкбека. Обычная байкерская тусовка, собиравшаяся в Мужском Рабочем Клубе за городом. Под обычными байкерами я подразумеваю байкеров, которые не состояли в банде, не были, как мы выражались, отморозками. Этим просто нравились байки, пиво, рок-музыка и жирная еда. Полагаю, для обывателей они были неотличимы от настоящих байкерских банд, но для всякого, причастного к миру байкеров, разница была огромной и непреодолимой. Если использовать аналогию, понятную маме и Джен, все равно, что разница между Дайаной Дорс[21] и Мэрилин Монро. И РКМС определенно был Дайаной, да благословит Господь ее грубоватый британский шарм.

Я начала посещать клубные вечера вместе с Дасти и его подружкой Трейси, плюс всяким, кому удавалось втиснуться в ее машину. Да, разрешалось ездить на машине, если поклянешься здоровьем (это касалось только парней, заметьте), что твой байк просто временно сошел с дистанции для ремонта. Если вспомнить, не то чтобы кто-то в самом деле этим заморачивался, если ты выглядел как положено и время от времени появлялся на двух колесах. Вообще-то я знала парней, которые ни разу не выезжали на байках за все время, что я там пробыла, и никто даже слова не сказал.

Но это был славный клуб, хотя спустя некоторое время мне там отчего-то стало неспокойно. Не могу в точности сказать, почему: просто легкая скука и однообразие. Эти байкеры были слишком уж правильными на мой вкус; обычные парни с обычными мыслями, зашли настолько далеко, насколько осмеливались или хотели. Нельзя сказать, что мне там не нравилось, – мне очень нравилось, я чувствовала себя как дома, с хиппи никогда такого не было. Эти ребята были честнее, они были ровно тем, чем казались: неряшливыми пивными бочонками, которые любили байки, любили на них ездить, бесконечно их чинить, проводить вечера со своими терпеливыми и жизнерадостными подружками в маленьком темном баре, наполненном их специфическим хриплым смехом. Где их никто не осуждал. Где они могли расслабиться. Может, они и не были интеллектуалами, но, по крайней мере, не были нудными лицемерами, как хиппари с их «миром да любовью», что бездумно провозглашались между затяжками.

Как вы понимаете, с хиппи я сразу же завязала.

Обычно мы ходили в клуб по пятницам, на дискотеки, хотя музыки «диско» как таковой в меню не присутствовало. Я познакомилась с Микки в момент моего, так сказать, величайшего общественного триумфа. Я выиграла ежегодный конкурс «мисс РКМС». Да, да, я настоящая королева красоты, хотя, может быть, и не того типа, который был в почете в моей семье. Тем не менее я своего добилась. Я все еще храню кубок с гравировкой и ленту. Они лежат в нижнем ящике комода, завернутые в заношенную футболку «Огри», вместе с моей любимой кожаной курткой.

Я не собиралась принимать участие в конкурсе, я и не подавала заявку; Трейси выдвинула мою кандидатуру шутки ради. Она решила, что это будет весело, поскольку сама рассчитывала на победу. Предполагалось, что я послужу хорошим фоном для нее, моя тяжеловесная мрачность – отличный контраст с ее матовой красотой. Снова повторялась история с Джен, у меня горели щеки, а кулаки непроизвольно сжимались. Я знала, что по каким-то неведомым мне причинам Трейси меня недолюбливает, но эта неприязнь пряталась за лицемерными комплиментами, от которых я теряла дар речи. Знаете, вроде того, как женщина заявляет вам: у тебя такие красивые глаза – может, стоило бы их нормально подкрасить, чтоб они лучше смотрелись? Или – ну и что, что ты высокая, некоторым парням ведь нравятся высокие девушки, верно? Такой была Трейси. Мне никогда не приходило в голову, что она может ревновать к нашей с Дасти дружбе или думать, будто мы чем-то занимаемся за ее спиной. Дасти был моим приятелем, мы говорили о мотоциклах, он учил меня механике, мы много смеялись.