История белорусского театра кукол. Опыт конспекта - [22]
Гродненская губерния, с. Соколки, 1898 г[65].
«Петрушка (выходит и говорит). Здравствуйте, господа! Как вы поживаете? (Обращается к Музыканту.) Музыкант!
Музыкант. Что такое?
Петрушка. Ты знаешь, что я задумал?
Музыкант. Что ты задумал?
Петрушка. Я задумал, брат, жениться.
Музыкант. На ком?
Петрушка. На купеческой дочери.
Музыкант. А приданого-то много?
Петрушка. До чертовой пропасти: 44 000 и с половиной.
Музыкант. Ну — ка, а покажи-ка свою красавицу.
Петрушка (отправляется по свою красавицу и через минуту выводит свою красавицу и говорит Музыканту). У тебя нет такой красавицы! (Начинает с нею целоваться и потом спрашивает ее.) Марья Ивановна, вы танцевать можете?
Невеста. Могу, Петрушка. А что вы можете?
Петрушка. Я могу танцевать “оп-оп” (Обращается к Музыканту и спрашивает.) Музыкант! Ты можешь сыграть “оп-оп”?
Музыкант. Нет, не могу.
Петрушка. Сыграй-ка, брат, русского камаринского.
(Музыкант играет. Петрушка со своей красавицей танцуют. И когда они перетанцуют, Петрушка говорит Музыканту.)
Петрушка. Ох, брат Музыкант, моя красавица совсем заморилась. Музыкант. Если она заморилась, так проводи ее домой.
(Петрушка отправляется со своей красавицей домой. Через минуту он является и говорит Музыканту.)
Петрушка. Я песенку запою.
Музыкант. Ну, запой.
Петрушка (начинает).
(Не успел он проговорить “копать”, как является к нему Цыган.) Цыган. Здоров, Петрушка!
Петрушка. Здоров, цыганюшка, здоров, чтоб тебя черт распорол. Что ты сюда пришел?
Цыган. Я пришел поздравлять тебя с молодою женою.
Петрушка. Спасибо тебе. А еще чего ты сюда пришел?
Цыган. Лошадку тебе продавать.
Петрушка. А сколько ты за нее просишь?
Цыган. Полтораста рублей.
Петрушка (ударяет Цыгана в лицо и говорит). Ох ты, полтораста гвоздей не стоит.
Цыган. Нет, не гвоздей, а рублей.
Петрушка. Нет, полтораста рублей много. Бери, брат, 120.
Цыган. Давай-ка, брат, задатку.
Петрушка. А приведи лошадку.
Цыган. У нас по-цыганскому, вперед задатку, а потом лошадку.
Петрушка. Ну, обожди, принесу задатку.
Цыган. Ну и иди, неси задатку, только барин, не пожалей прибавить деткам на молочко.
Петрушка. Ну, обожди, не пожалею прибавить детям и на молочко. (С этими словами отправляется за задатком.)
Цыган (обращается к Музыканту и говорит). Ах, Музыкант, загуляем!
Музыкант. Да, загуляем.
(Вдруг является Петрушка с палкой и говорит Цыгану.)
Петрушка. Ну-ка, считай! Раз! (И ударяет его палкой.) Два! (И опять ударяет палкой, а после подбавляет.) Вот тебе полтораста! Вот тебе сто двадцать!
Цыган (кричит). Ой, барин, с этого задатку голова болит!
(Наконец Цыган умирает. Минуту подождавши, Петрушка прислушивается, жив ли Цыган, и давай кричать).
Петрушка. Вставай, Цыган! Вставай, красавчик! Вставай, дорогой! Не встаешь — так черт же с тобой! (Подняв Цыгана, давай ударять да приговаривать.) Вставай! (И потом уволок.)
(После Цыгана является Филимошка.)
Филимошка. Здравствуй, Петрушка!
Петрушка. Здравствуй, здравствуй, а кто ты такой?
Филимошка. Да ты разве забыл меня?
Петрушка. Тебя-тебя? Кто ты такой?
Филимошка. Да ты разве не помнишь, как мы проводили время в Марьиной роще?
Петрушка. О, куда ты забрался, в Марьину рощу! Я никогда и сроду не видал этого.
Филимошка. Да ты вспомни, как мы с тобой гуляли.
Петрушка. Что-что? Воровали? Я никогда воровством не занимался.
Филимошка. Ну так выпьем, тогда ты меня припомнишь.
Петрушка (отправляется за выпивкой и является с палкой, которою затем бьет Филимошку по лицу, приговаривая). Вот тебе выпивка (бьет), а вот и закуска (бьет).
(Филимошка умирает. Является отец Филимошки, стоит, качает головой и плачет.)
Петрушка (обращаясь к пришедшему). Ты кто такой? Чего ты сюда пришел?
Отец Филимошки. Да мне жаль своего сына, который только один у меня и был, и ты убил его.
Петрушка. Так если хочешь, я и тебя убью.
(Бьет палкой отца Филимошки, и он падает на сына мертвый. Петрушка прислушивается к обоим, дышат ли они. Оказывается, оба убиты. Тогда он кричит.)
Петрушка. Вставайте, барбоски! Не хочете? Так черт с вами. (Берет обоих и стукает их головою о край ширмы, затем берет убитых в обхват и, унося вниз ширмы, поет.) Вот были да померли…
(Скрывается. Через несколько времени Петрушка выходит.)
Петрушка (к Музыканту). Музыкант, я песенку спою. Слушай.
(Является Черномазый — голова у него черная, а сам в красном. Причем он и Петрушка стукаются лбами, после чего Черномазый обращается к Петрушке.)
Черномазый. Здравствуй, барин-сударин! Как твое здоровье?
Петрушка. Как ты, здоров. Я расту, и нос мой всё больше да больше растет. Видишь, какой уже вырос большой?
Черномазый (схватывает Петрушку за нос). О, какой большой вырос!
Петрушка. Стой, не тащи за нос, а то оторвешь мой дорогой нос. Чего ты сюда пришел и кто ты такой?
Черномазый. Да я татарский поп.
Петрушка. Что, что? Пришел ударить меня в лоб? Я сумею ударить тебя по затылку. (Бьет его по затылку.)
Черномазый. О, как ты больно дерешься!
Петрушка. Говори скорей: чего ты сюда пришел? А то убирайся из моего жилища. Что, ты думаешь меня обокрасть?
Я бы очень хотел, чтобы, прочитав эту кукольную энциклопедию, читатели задумались и, возможно, даже разгадали бы вечную тайну куклы. Кто знает, может быть, вам удастся то, что уже много тысячелетий не удается сделать ни одному взрослому.
Течет в океане огромная теплая река. Называется Гольфстрим. Течет и весь мир обогревает. Если бы не Гольфстрим, Земля стала бы похожа на дом без домового – холодной и неуютной. Такой же холодной и неуютной стала бы и наша жизнь без Сказки.
Перед вами история российского театра кукол, написанная не столько историком, сколько самой Историей. Здесь почти нет комментариев. Только факты. «Летопись» дает простор для различных трактовок, но одновременно — и жесткие рамки, выйти за которые не волен ни один будущий исследователь, комментатор, не рискующий покинуть пределы истины.Это своего рода фундамент, на котором будут построены здания научных трудов, книг, статей, докладов. А пока их нет, «Летопись» сама по себе является учебником с самым широким адресом.
Книга «Не только куклы» — маленькая энциклопедия о великом деятеле театра кукол Сергее Владимировиче Образцове.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.