История авиации 2003 03 - [25]
Командир 3-й эскадрильи 812-го ИАП обаятельный лейтенант Алексей Машенкин. На борту его Як-9Т (борт. № 48) шесть победных звёздочек (последнюю он прикрывает рукой). Фотография сделана, судя по всему, незадолго до рокового для советского аса воздушного боя, произошедшего 25 сентября 1943 г., когда он был сбит над районом Щербаковки и попал в плен.
Позднее Иван Федоров вспоминал: «Сближаемся. Вижу, как светящимися жалами потянулись к нам с бомбардировщиков трассы… Мы, правда, уже научились уходить из-под прицельного огня — небольшими движениями ног двигаю самолет влево, вправо… Двести метров, сто пятьдесят, сто метров… Подбит! Эскадрилья Манукяна уже тут. Она атакует вторую девятку. «Хейнкели» сбрасывают бомбы, разворачиваются на запад. Слышу доклад Попова — «Сотый», я «восемьдесят пятый». У меня и ведомого бензин — по нулям… — Топайте на аэродром, — отвечаю, — садитесь с ходу! Спрашиваю своего ведомого, как у него с горючим. Максимов докладывает, что еще терпимо. А стрелка моего топливомера уже почти на нуле. Но добить «Хейнкеля» еще можно, тем более, что он рядом…»
После атаки капитан Попов и его ведомый, ежесекундно ожидая остановки двигателей своих «Яков», пошли на посадку. Федоров, несмотря на угрозу остановки мотора и последующей вынужденной посадки, продолжил преследовать подбитый бомбардировщик. Проведя четыре атаки по одному из He111, лейтенант Федоров все же добил его. «Хейнкель» упал около Щербаковки в районе Большого Токмака. «Захожу справа снизу, — вспоминал позже Иван Фёдоров. — Стрелки лупят по нас вовсю, не жалея патронов, чувствуют, что экономить их уже нет смысла… Бью в упор снарядами. Часть правой плоскости «Хейнкеля» отваливается, бомбардировщик переворачивается через огрызок крыла, ложится на «спину», затем, неуклюже опуская нос, начинает разваливаться. Вниз летят отдельные части фюзеляжа, крыла…»
В оперативной сводки 812-го ИАП за 25 сентября 1943 г. отмечено: «…В конце боя лейтенант Федоров атаковал подбитый Хе- 111, который со снижением уходил на запад. В результате атаки у Хе-111 отвалилась часть плоскости. Самолет упал в районе западнее Б. Токмак».
На аэродроме, как и положено, состоялся разбор этого воздушного боя летчиками 2-й эскадрильи. Были указаны сильные и слабые стороны. В дополнение к «Хейнкелю» уничтоженного Фёдоровым, ещё три Helll записали на свой счет летчики группы, возглавляемой старшим лейтенантом Акопом Манукяном из 402-го ИАП. Вскоре к группе летчиков, продолжающей обсуждать этот бой, подошел командир полка майор Дмитрий Николаенков и сообщил, что из воздушного боя не вернулся командир 3-й эскадрильи, всеобщий любимец лейтенант Алексей Машенкин (Як-9 борт. № 48). Прикрывая свои войска в районе Щербаковка, в 17:15 группа лейтенанта Машенкина в составе четырех истребителей, встретила три группы бомбардировщиков Helll под прикрытием четверки Bf109. Атаковав ближайший к нему бомбардировщик и сбив его, Машенкин сам попал под удар пары «мессеров». Выбросившись из подбитого самолета на парашюте, он был ветром отнесен на территорию противника. Таков был доклад находившихся в этом районе летчиков 402-го ИАП.
В этом же бою капитан Попов на вираже сбил свой первый Bf109, который, перейдя в пикирование, врезался в землю. В результате этого боя, кроме потери Як-9 Машенкина, были подбиты Як-9 капитана Ивана Попова и Як-1 ведомого Машенкина, младшего лейтенанта Петра Пескарева. Летчики произвели вынужденные посадки при возвращении из района боя. Этот случай еще раз показал летчикам полка их недостатки по слетанности пар и поведению ведомых в случае атаки вражескими истребителями.
О том, что произошло позднее с Машенкиным, стало немного известно в конце октября. Ведя поиск своего лётчика, командование полка после освобождения этого района наземными войсками направило младшего лейтенанта Пескарёва в район вероятного приземления сбитого пилота. После возвращения Пескарёва из района поисков в журнале боевых действий полка было записано на основе результатов опроса местных жителей следующее: «Посланный к месту падения сбитого 25.943 лейтенанта Машенкина, ведомый мл. лейтенант Пескарёв доложил: Лейтенант Машенкин приземлился на площади в Нейрон и тут же был окружён большой группой солдат противника. На лице у Машенкина в четырёх местах имелись ожоги. Руки, кисти обгорели. На ногах не было сапог. Был забран и доставлен в штаб, откуда через час вышел забинтованный под усиленной охраной. Держал себя мужественно, смело. Обратись к собравшимся жителям говорил — "Ждёте ли нас? Скоро придём!" После дня пребывания в Нейроне был направлен в Васильевку. Вызывался несколько раз на допросы, но ничего не говорил. Влился в число пленных. Куда направлен — выяснить не удалось.»
Последующее обсуждение причин и последствий случившегося запомнилось всем надолго. «На разборе я обвинил ведомого, который не выполнил до конца своей задачи, — вспоминал уже после войны Иван Федоров.
— Ведь сколько раз втолковывали — не паникуй, не дергайся, когда тебе заходят в хвост, маневрируй так, чтобы не потерять с ведущим огневой связи. А иной так шарахнется в сторону, что потом вообще ведущего не находит. А фашисты только этого и ждут: догоняют беззащитного теперь ведущего, который ничего не подозревает, и… Так случилось и с командиром 3-й эскадрильи Машенкиным… На этом памятном разборе произошел крупный разговор о действиях ведомого в бою. Лучшие летчики полка рассказали, как они выполняют противоприцельный маневр, когда прикрывают ведущего, что для этого делают, как взаимодействуют с другими летчиками группы. Вновь и вновь повторялось: боевая пара — неразрывна!»
