В 14:06 для экипажа и пассажиров «Юнкерса» все было кончено, но события в этом квадрате продолжали развиваться, так как неподалеку находились рыболовные суда и, самое главное, в шести милях от места падения финского самолета патрулировала советская подводная лодка «Щ-301». О том, что было дальше, можно узнать из рассказа Бориса Галкина: «Экипаж «Щ-301» наблюдал, как русские истребители сбили пассажирский самолет, летевший из Эстонии на север. Самолет упал в районе маяка Кери. На воде плавали обломки самолета. Вализы, в которых находилась американская дипломатическая почта, и чемодан с французской дипломатической почтой были подняты на борт подводной лодки. Также были найдены личные документы финского летчика. Только из них экипаж подводной лодки узнал о национальной принадлежности сбитого самолета.».
Несмотря на то, что до места падения самолета было всего шесть миль, «Щ-301»двигалась явно неторопливо и подошла к этому месту только в 14:55. В результате этого на месте катастрофы первыми оказались пять эстонских рыболовецких малотоннажных судов. Рыбаки подняли из воды некоторые вещи, которые сдали в главное полицейское управление эстонской полиции. Причем, узнав, при каких обстоятельствах получены эти предметы, начальник полиции лично^) участвовал в их приеме. Сохранившийся перечень этих предметов позволяет установить, что не все важные документы достались советским морякам, так рыбаки сдали один опломбированный мешок дипломатической почты, несколько портфелей, деньги в банковской упаковке, предметы одежды, десять обломков самолета, записные книжки пассажиров и обоих членов экипажа, бухгалтерские книги, немецкий паспорт, спасательный жилет и … чей-то скальп.
Как только связь с «Калева» прекратилась, в КДП аэродрома Мальме зазвенел телефон. Звонил дежурный офицер с базы на острове Сантахамина, где находились финские посты ВНОС. Трубку поднял руководитель полетов Видар Далстрем, который позже вспоминал: «Разговор был коротким. У меня спросили должен ли прилететь на Мальме из Таллина самолет, на что я ответил утвердительно. После этого было сообщено, что их посты видели горящий самолет, который упал в море, после чего он предположил, что это был наш самолет…» Необходимо отметить, что гибель «Калева» наблюдали также с островов Исокари и Рюсокари. В связи с тем, что совместный полет самолетов длился довольно долго, можно предположить, что данные о советских самолетах, которые ведут себя недружелюбно, должны были рано или поздно поступить на КДП Мальме.
Спустя короткое время для выяснения обстановки в район падения «Калева» был оправлен морской разведчик «Блэкберн Райпон», однако, его экипаж видимо отклонился от курса и ничего не обнаружил. Там же, на Мальме, находилась и финская истребительная эскадрилья LeLv24, только недавно получившая новенькие американские «Брюстеры»239. Вместе с находившимися на вышке КДП аэродрома Мальме руководителем полетов полетов Видаром Далстремом и срочно вызванным генеральным директором авиакомпании «Аэро» Гунаром Столе за обстановкой следили командир LeLv24 майор Густав Магнуссон и фельдфебель Илмари Юутилайнен. В своей книге «Назло красным пилотам», в которой он, в частности, пишет: «Я слушал с Магнуссоном сообщения вылетевшего разведчика, но тот не мог сообщить ничего определенно – го. Так как я был в тот день в числе дежурных, то мой самолет был в немедленной готовности к взлету. Разочарование от результатов разведки экипажа «Райпона» вскоре отразилось на лице Магнуссона и, повернувшись ко мне, он бросил:«Дуй на разведку».».
Согласно рапорту, Юутилайнен стартовал в 14:51, а, как было сказано выше, в 14:55 «Щ-301» подошла к месту падения самолета. «Брюстер» финского пилота летел на высоте 200 м и пройдя маяк Хельсинки, Юутилайнен повернул прямо на юг и, заметив силуэт советской подводной лодки, вскоре он был над ней.«Похоже лодка стояла на одном месте и я подумал, что она заметила катастрофу и подошла к месту происшествия. Я увидел рядом с подлодкой примерно метровые куски фанеры (фанера применялась для отделки пассажирского салона – Прим. авт.) и маслянное пятно диаметром примерно 75 м. На корме подлодки был красный флаг. Я кружил на дистанции 50 м вокруг нее и видел много плававших вокруг подлодки предметов. Затем я пролетел над лодкой, пытаясь рассмотреть что именно уже находится на палубе. Когда я был уже над субмариной, несколько советских моряков встали к зенитной установке…»
Описав еще несколько кругов, Юутилайнен заметил и эстонских рыбаков находившихся поблизости и еще одну подводную лодку на юго-востоке. На обратном пути, немного не долетев до плавучего маяка, финский летчик встретился с парой советских МБР-2, которые шли со стороны Ханко, а когда истребитель пронесся над маяком, в поле зрения Юутилайнена попал и разведывательный «Райпон», экипаж которого так ничего и не обнаружил.».
Появление финского истребителя, естественно, не осталось незамеченным для экипажа советской подводной лодки. «В то время, когда подводная лодка находилась на месте гибели самолета, – вспоминал Борис Галкин, – показался финский самолет – истребитель или легкий бомбардировщик. Сделав несколько кругов, самолет скрылся. Была дана команда открыть по нему огонь, но из-за отказа пулемета обстрелять самолет не удалось.». В своей книге Илмари Юутилайнен вспоминает, что он опасался зенитного огня и потому зарядил пулеметы и включил подсветку прицела.
