В то же время, дальность пуска «Спэрроу», позволяла успешно сбивать самолеты противника на большой дальности, и командование флота не хотевшее отказываться от этого перспективного оружия, а потому преимущества двухместной машины в роли носителя этого оружия в тот момент были несомненны. В надежде ликвидировать это преимущество, достигнутое «МакДоннел-Дуглас», Рассел Кларк в пожарном порядке санкционировал разработку двухместной кабины, по одному макету которой было отправлены в Пентагон и на авиабазу Эдвардс. Но здесь начало сказываться главное преимущество F4H-1, создававшегося фактически в качестве многоцелевого самолета. Несмотря на очевидное отставание 8 скоростных характеристиках, он имел значительное количество точек подвески, на которых одних только ракет AIM-7 «Спэрроу» можно было разместить целых шесть, что было ровно вдвое больше чем у XF8U-3, а максимальная масса боевой нагрузки исчислялась в 6800 кг. Наиболее впечатляющими вариантами ее реализации были две дюжины 500-фунтовых (227-кг) или 19 фугасок массой 750 фунтов (340-кг)!
Ни на что подобное «Крусейдер»III, проектировавшийся в рамках первоначального задания как «чистый» истребитель, расчитан не был. В невероятной спешке началась разработка двух подкрыльевых пилонов, расчитанных на подвеску дюжины 227-кг авиабомб или пары топливных баков. Еще одной альтернативой стала подвеска двух УР AGM- 12 «Буллпап» класса «воздух-поверхность», но на фоне поистине «грузовых» возможностей F4H-1 буквально затмивших все в глазах американских адмиралов, расчитывавших получить настоящий многоцелевой палубный самолет, это выглядело слабо.
Последним усилием переломить практически решенный исход борьбы стала поистине героическая доводка системы управления оружием, проведенная в течение ноября 1958 г. на третьем прототипе (зав. №147085). Эта машина представляла собой уже фактически полностью оснащенный боевой самолет и являлась первым предсерийным истребителем, который поднялся в небо в ноябре 1958 г. Уже в декабре того же года, оснащенный БРЛС AN/APG-50 новый «крестоносец» смог почти одновременно поразить две воздушные цели! Однако аппаратура оказалась чрезвычайно сложной в эксплуатации и командование флота не рискнуло связываться с недоведенной системой. Любопытно, что получив контракт на серийный выпуск F4H, «МакДоннел- Дуглас» обратилась к «Рэйтион» с предложением о дальнейшей доводке системы и установки ее на «Фантом»!!, однако по каким-то причинам это предложение было отклонено. Ретроспективно же оценивая достижение «Рэйтион», необходимо признать, что возможности XF8U-3 по поражению воздушных целей были превзойдены только в конце 1970 г., когда на испытания вышел F-14 «Томкэт», оснащенный БРЛС AN/AWG-9 фирмы «Хьюз» и управляемыми ракетами AIM-54 «Феникс» с дальностью пуска до 185 км.
А пока же, в конце декабря 1958 г. фирма «Воут» была официально извещена о том, что она проиграла конкурс. На момент закрытия программы было построено пять прототипов (четвертый и пятый имели сер.№147086 и 147085), причем три последних с полным комплектом БРЭО успели налетать 220 часов, а ещё 13 (сер. №147088-147100) находились на разных стадиях сборки. Первые три прототипа и планер для ресурсных испытаний были переданы НАСА. Два из них базировались в Лэнгли и после замены материала фонаря участвовали в программе исследования ударных волн, возникающих при преодоле нии звукового барьера. Самолёты неоднократно совершали полёты над штатом Вирджиния на скоростях свыше 2,2М. Два других XF8U-3 отправили на авиабазу Эдвардс для отработки нового бортового электронного оборудования. В начале 60-х все три XF8U-3 с авиабазы Лэнгли списали и разобрали на металл. Судьба же оставшихся прототипов неизвестна, но до наших дней ни один из этих интересных самолетов явно не дожил…
Впрочем, немедленного снятия с вооружения «Крусейдеров» не только не произошло, но даже и не намечалось. Причина заключалась в том, что новейший «Фантом»II был отнюдь не дешевым в производстве. Достаточно сказать, что в ценах начала 60-х гг. цена F-4D составляла 2.235.000 долл., что более чем на порядок)!!) превосходило цену FJ-2 «Фьюри» (219.000 долл.) поступившего на вооружение ровно десять лет назад – в начале 50-х. Начавшийся лавинообразный рост стоимости авиатехники заставлял заказчиков вопреки их желаниям растягивать программы перевооружения и в результате «крестоносцы» продержались в боевом строю еще добрый десяток лет, успев поучаствовать в нескольких локальных конфликтах.
Разразившийся в октябре 1962 г. «карибский кризис» стал тем оселком, на котором была проверена эффективность разведчиков F8U-1P, начавших поступать на вооружение с 1957 г., а первой частью оснащенной этими машинами стала эскадрилья VFP-61, базировавшаяся на борту авианосца «Мидуэй». В 1962 г уже с новым обозначением RF-8A приступили к боевой работе, которая была возложена на эскадрильи VFP-62 и VMCJ-2, переброшенные на авиабазу Сесил Филд неподалёку от Джексонвилла (штат Флорида). Именно эти самолеты, а не U-2 (как традиционно считается) сыграли ключевую роль в обнаружении позиций советских баллистических ракет на Кубе. Полёты над вражеской территорией осуществлялись на малой высоте. Обычно разведчики взлетали с авиабазы Ки-Уэст, пролетали над территорией Кубы и приземлялись в Джексонвилле. Ни один самолёт не был сбит, хотя, как и сухопутные RF- 101С, RF-8A неоднократно обстреливались с земли и временами привозили довольно много осколочных и пулевых пробоин.
