История Авиации 2000 06 - [21]
День 9 мая со всей очевидностью показал, что суда, находящиеся у причалов, подвергаются слишком высокому риску. Потеря их становилась не просто превратностью войны, а, с учетом немногочисленности транспортного тоннажа, ставила под угрозу выполнение плана эвакуации в целом! Требовались новые решения и они были найдены, как в изменении пунктов погрузки – теперь большие надежды возлагались на причалы, сооруженные на южном берегу мыса Херсонес, так и в способах доставки людей на суда. Теперь пароходы должны были маневрировать в непосредственной близости от берега, что до некоторой степени гарантировало им уклонение от обстрела и атак с воздуха, а солдаты доставляться на них плавсредствами 770-го саперно-десантного полка и БДБ. Здесь наметилась новая трещина – в отношениях между командованием 17-й армии и штабом «морского коменданта Крыма». У генерала Альмендингера было достаточно собственных забот, чтобы вникать в проблемы флота. Он выразил полное непонимание и несогласие с коррективами плана эвакуации. Как это часто случалось и в советском флоте, немецким морякам не хватило стойкости в отстаивании собственных аргументов, и они согласились вернуться к первоначальному плану, хотя внутренне прекрасно понимали, что выполнение его приведет к гибели флота, и следовательно, нереально.
2* Любопытно отметить, что в последних публикациях германских историков (8-й том справочника Э.Гренера и «Успехи подводных лодок стран союзников 1939- 1945 гг.» Ю.Ровера) гибель обоих охотников отрицается («Uj 2313» даже якобы стал трофеем американцев!). И это несмотря на тот факт, что они прямо указаны как потерянные в «Окончательном докладе об эвакуации крепости Севастополь», составленном адмиралом Бринкманом 23.05.44 г. и хранившемся до недавнего времени в одном из военных архивов ГДР.
3* По другим данным дошел до порта, но был признан непригодным для восстановления.
4* Нетрудно заметить, что в финальные дни операции катера заметно повысили свою активность даже несмотря на то обстоятельство, что в бригадах оставалось от трех до пяти исправных "Г-5», к которым были бы в наличии и топливо и торпеды. Количество контактов с конвоями возросло по-видимому именно вследствие ослабления немецких патрульных сил значительная часть которых теперь была привлечена для непосредственного охранения конвоев. Всего же за период ночей с 6 по 10 мая катера совершили 25 выходов (при этом на долю 1-й БТКА приходилось 12 из них) и провели четыре боя с конвоями. К сожалению, не обошлось и без потерь. В ночь на 9 мая на оставшейся с 1941 г. советской мине погиб «№304».
Ил-4 из состава 5-го ГМТАП идут на минную постановку. Из-за острой нехватки авиаторпед, поступавших буквально по штучно, для ударов по транспортным судам противника экипажи вынужденны были использовать 100-кг авиабомбы, которые, как правило, сбрасывались с горизонтального полета со средних высот. Вероятность поражения маневрирующей цели при таком варианте применения авиации составляла всего лишь доли процента! Фото из архива Г.Петрова.
Прикрытие топмачтовикам и торпедоносцам обеспечивали «Киттихауки» из состава 7- го ИАП. Обратите внимание на различные стили написания бортовых номеров истребителей. Судя по всему, в этот полк попадали Р-40 из других частей, получавших отечественную или более современную импортную матчасть. Фото из архива Г.Петрова.
Все эти колебания отразились в инструкциях командирам конвоев 2-й очереди, которые покинули Констанцу в течение вечера 9 мая. По плану они должны были эвакуировать половину остававшихся сил 17-й армии – 25.000 человек – в ночь на 11 мая. Караваны назывались «Райхер» (до Херсонеса дошли буксир «Тебен» и три БДБ), «Профет» (транспорты «Хельга», «Тисса», «Данубиус», шесть БДБ, канлодка «Стихи», сторожевик «Графенау», тральщик и охотник), «Пионер» (малый танкер' «Дрезден», три охотника), «Фляйге» (буксир «Лобау», три БДБ и столько же охотников) и «Овидиу» (минзаг «Романия», транспорт «КТ 25», эсминец «Фердинанд», большой охотник). Им предписывалось «идти к мысу Херсонес» в расчете на то, что местные власти, либо сами командиры на месте разберутся, что им делать. То, что происходило на полуострове в Констанце было просто тяжело представить!
Транспортные возможности судов 2-й очереди далеко не исчерпывали потребности 17-й армии, особенно с учетом того, что из-за серьезных потерь 9 мая удалось вывезти из Севастополя гораздо меньше людей, чем планировалось. Требовался тоннаж для приема еще 22.000-25.000 солдат, а готовых судов для этого не было. Часть из них срочно вводилась в строй после различных ремонтов, а пароходы «Ойтуз» и «Йоханна» не смогли выйти в срок из Сулины из-за наличия на фарватере наших донных мин (единственный успех, достигнутый постановкой 90 мин близ этого порта). Уже к вечеру 9-го стало ясно, что эвакуировать всю армию «в один присест» в ночь на 11 мая нереально, однако официальное извещение об этом 17-я армия получила лишь в 15:3010 мая. К этому времени немецкие войска уже успели уничтожить часть тяжелого вооружения. От перспективы удерживать позиции на Херсонесе еще сутки армейское командование пришло в ярость. Отношения между моряками и сухопутчиками обострились до крайности.
