История античной Македонии - [189]
Македонии было предъявлено обвинение в нарушении условий мирного договора с Римом. Как утверждает Ливий, туда прибыли из Греции послы от союзных городов с жалобой на опустошение их полей македонскими гарнизонами и на то, что послы, отправившиеся в Македонию с требованием удовлетворения, не были допущены к царю Филиппу. Вместе с тем они узнали, что македоняне послали в Африку с большой суммой денег 4 тыс. воинов под начальством Сопатра на помощь карфагенянам.[139]
Сенат признал необходимым отправить послов к царю и объявить ему, что подобные действия не согласны с договором.[140] В Македонию на трех пентерах были посланы Г. Теренций Варрон, Г. Мамилий и М. Аврелий. Последний, по утверждению македонских послов, прибывших в Рим, вопреки договору, вызывал македонян на борьбу и неоднократно сражался с их военачальниками. Аврелий был оставлен на Балканах, чтобы «союзники римского народа, измученные опустошениями, насилиями и обидами, не отпали к царю». Он также доставал агентурные данные о количестве македонских войск и македонского флота, разъезжая по городам и островам, и склонял их жителей к борьбе против Македонии.[141]
Во время этой дипломатической обработки Филипп энергично [218] и стремительно выступал против римских союзников на суше и на море. Особенно упорными были его выступления против соединенного родосско-пергамского флота у берега Малой Азии.[142] Этот флот должен был отрезать отступление Филиппа в Европу и задержать его в Карии. После ряда побед македонские войска оказались запертыми в Баргилии,[143] терпели нужду, недостаток в съестных припасах, вынуждены были оставаться на месте «и вести, что называется, волчью жизнь».[144] Затруднения усугублялись еще тем, что Филипп, отрезанный от Македонии, опасался действий этолян и враждебных ему посольств, отправленных в Рим, предвидел большую битву на море.[145] Нам кажется вполне правдоподобным мнение С. А. Жебелева о том, что набег македонского полководца на Аттику, совершенный в это время, был вызван желанием Филиппа вырваться из Азии, выйти из затруднительного положения путем отвлечения сил на Афины со стороны их союзников Аттала и родосцев.[146] Ценою больших усилий Филипп прорвал блокаду и вернулся в Македонию. Его преследовали Аттал и родосцы, которые, прибыв в Грецию, призвали афинян соединиться вместе с ними для борьбы против македонян. Последние ожесточенно сопротивлялись, происходили частные, но довольно ожесточенные стычки. И тем не менее Филипп вынужден был отступить в пределы своей страны, где принялся деятельно готовиться к новой предстоящей войне, официально объявленной ему во время осады им города Абидоса.[147] Еще до предъявления ультиматума Рим, как мы видели, вошел в тайное соглашение с греческими государствами.[148]
Обращает на себя внимание тот факт, что к активным действиям римляне приступили именно во время осады и взятия Абидоса. Это были ворота в Азию, а также ворота в Черное море. Полибий указывает, что своими действиями Филипп хотел отнять у римлян имеющиеся в этом крае опорные пункты и дороги.[149]
В защите Абидоса приняли участие воины Родоса и Пергама.[150] Но они действовали недостаточно активно. Аттал послал на защиту Абидоса только 300 солдат, а родосцы одну квадрирему из своего флота, стоявшего у Тенедоса.[151] Город [219] упорно защищали широкие народные массы, жестоко каравшие изменников и проводившие в жизнь такие радикальные мероприятия, как освобождение и вооружение рабов и конфискация имущества богатых рабовладельцев.[152] Пергам и Родос предпочли поражение города победе эксплуатируемых масс. Не смогли удержать город и римляне;[153] он был взят, а собранные жителями в одном месте их богатства, золото и серебро без всякого труда попали в руки македонян.[154]
Когда римский посол Марк Эмилий поставил перед Филиппом ультиматум: не воевать с греками, не иметь никаких планов на царство Птолемея и дать ответ на суде за обиды, причиненные Атталу и родосцам; в противном случае он будет иметь войну с римлянами. Филипп объявил эти римские предложения дерзкими.[155] Он выразил желание, чтобы римляне не поднимали войны, но если они это сделают, то македоняне будут «храбро защищать себя».[156]
В 200 г. до н. э. война началась. Она вошла в историю под названием второй македонской войны.
Главными источниками для освещения событий 200 г. являются отрывки XVI книги Полибия и XXXI книги Ливия. Передача самих событий в этих источниках в основном идентична. Как видно, Ливий черпал материалы из Полибия.[157] Приходится только отметить некоторое несоответствие в порядке событий, что затрудняет установление их хронологической последовательности.[158] У Ливия римляне начинают военные действия раньше официального объявления войны Македонии, и Афины осаждаются Филиппом тоже раньше объявления Афинами войны Македонии. У Полибия Рим сперва объявляет войну Македонии, а затем уже начинает военные действия, и Афины решают воевать с Римом прежде чем [220] подвергаются осаде Филиппом. По Ливию, на народном собрании в Афинах, решившем воевать с Македонией, присутствуют царь Аттал и родосские послы; у Полибия, наряду с ними, на собрании присутствуют и римские послы. Есть и другие несоответствия, проистекающие от стремления Ливия представлять эти события как гуманную акцию его соотечественников, выступивших на защиту интересов своих союзников. В действительности Рим готовил агрессивную войну против Македонии, но при этом не хотел выступать в роли агрессора. Македонский царь, по выражению П. Мелони, должен был появиться в одеждах государя, провокационным образом нападающего на Римское государство, — он должен был играть роль агрессора, нападающего на Рим.
