История античной Македонии - [188]

Легче и быстрее удалось противникам Македонии сговориться с Афинами. В это время Пергам установил связи с римлянами. Полибий указывает, что когда афиняне пригласили пергамского царя в Афины «для совместного обсуждения необходимых мероприятий», римские послы высадились в Пирее.[126] Аттал начал переговоры с ними и добился, что они пойдут на Филиппа войною.[127] Афиняне встретили Аттала и римлян торжественно. На народном собрании в присутствии представителей Родоса они постановили объявить войну Македонии.[128] [215]

Так конфликт между коалицией мелких эллинистических государств и крупными державами — Македонией и Сирией, с одной стороны, а также обострение социальных противоречий в странах Балканского полуострова и Малой Азии, с другой, ускорили развязку войны.

При таких обстоятельствах египтяне, родосцы, Аттал обратились за помощью к римлянам. У римских рабовладельцев были свои причины вмешаться в восточные дела. Истощение средств длительной войной, финансовые и экономические затруднения вызывали особый интерес Рима к Египту. Полибий указывает, что в это время все посевы до самых ворот Рима были в Италии уничтожены противником, и римляне сильно нуждались в египетском хлебе.[129] Это определило их желание не отдавать Египет на съедение двум крупным эллинистическим государствам. В связи с этим сенат послал М. Эмилия в Египет, чтобы принять опеку над малолетним царем. Одновременно происходили переговоры с Родосом и Пергамом.[130] Кроме того, Рим, разгромив Карфаген — главного противника в западном Средиземноморье, стремился стать хозяином в его восточной части. Выполнить эту свою задачу без большой войны римляне не смогли, потому что им противостояли Македония и Сирия. Большая война после изнурительной борьбы с Карфагеном совсем не была популярна среди народных масс. Она не вызывалась особой необходимостью и была тяжела для утомленного продолжительной и тяжелой войной народа. Поэтому-то предложение о македонской войне было отвергнуто на первых комициях почти всеми центуриями.[131] Чтобы повернуть общественное мнение в нужное направление, заправилы Римского государства пустили в ход фальшивки, состряпанные воинственными кругами; в них сообщалось, что Филипп не только оскорбил Рим и его союзников, но даже имеет определенное намерение вторгнуться в Италию. На новых комициях консул, прежде чем допустить центурии к голосованию, произнес пламенную речь, основной смысл которой сводился к тому, что либо Рим будет воевать в Македонии, либо Македония в Италии; война [216] же неизбежна.[132] Только после больших усилий консула римляне приняли его предложение.[133]

Активное настроение широких масс римских граждан, их сопротивление новым военным авантюрам подчеркивали напряженность атмосферы в Риме накануне второй македонской войны. Рим решился вступить в нее после ожесточенной борьбы в самом римском обществе между двумя влиятельными группировками рабовладельцев и в результате обострения классовой борьбы.

Крупные римские землевладельцы, объединявшиеся вокруг Кв. Фабия Максима, выступали против заморских завоеваний. Для увеличения количества рабов они ратовали за войны на землях, расположенных близко к Италии. Но эта группировка не имела в сенате большинства. Большинство состояло из сторонников активной захватнической политики. По своему составу эта группировка была чрезвычайно разношерстной. В нее входили представители развивающегося рабовладельческого хозяйства, владельцы больших земель в опустошенных областях Италии, члены разоренных патрицианских родов и «новые» люди, тесно связанные с торговыми кругами Рима. Эта группировка возглавлялась Публием Корнелием Сципионом Африканским.[134] Ввиду разношерстности ее состава в ней почти никогда не было единства в осуществлении внешней политики Римского государства. То или иное конкретное ее решение вызывалось победой соответствующих представителей этой группировки. Поэтому в каждом отдельном случае внешнеполитических актов римского сената всегда следует учесть те конкретные силы, которые являются вдохновителями и проводниками того или иного курса внешней политики. Но при всей неоднородности группировки в ней можно усмотреть два основных течения, сущность которых рассмотрена в двух интересных кандидатских диссертациях: 1) Вайнберга «Образование провинции Азии», 2) Тупикова «П. Корнелий Сципион Африканский».[135]

Первое течение, возглавляемое самим Сципионом, защищавшее интересы большей части римского нобилитета и торгово-денежных кругов, учитывая антивоенное настроение широких народных масс, отказывалось от политики прямых захватов и создания провинций. Представители этого течения стремились «окружить Рим кольцом зависимых государств и тем самым укрепить могущество Рима на всем Средиземноморье».[136] Для осуществления этой цели они ратовали за оказание [217] помощи господствующей верхушке стран Средиземноморья в ее борьбе против движения эксплуатируемых масс, а также стремились усилить слабые государства за счет их могущественных соседей.[137]

Другое течение, руководимое П. Сульпицием Гальбой и М. Валерием Левином, требовало осуществления прямых захватов, образования провинций, быстрейшего утверждения господства Рима во всем Средиземноморье. Представители этого течения проводили свою агрессивную политику без учета антивоенных настроений римских народных масс и того значения, которое играли в Средиземноморье эллинистические государства. Они пытались лавировать между последними, использовать противоречия между ними, опираться на одни эллинистические государства против других.