История Аба - [15]

Становилось уже темно, и тени сгущались в долине. Мужчины, сидя на дереве с детьми, были в нерешительности; им представлялся другой план: они могли подойти к яме с другой стороны, с востока, не тревожа чутья матери. Но с каждым моментом делалось все темнее, а местность была небезопасна; на равнине, вдали от деревьев, им могла грозить опасность от хищников. Однако, они решили рискнуть, и опять все четверо, следуя по верху пологого холма, стали заходить с юга к берегу реки, каждый держась настороже и внимательными глазами исследуя глубину леса с левой стороны и долину с правой. Внезапно Одно Ухо прыгнул назад в темноту и замахал рукой, чтобы остановить следовавших за ним, и молча указал пальцем через долину на купу деревьев.

Не более как в ста шагах от западни тихо колебалась густая трава: какое-то животное значительных размеров направлялось к яме. Глаза всех четверых были напряжены, чтобы разглядеть виновника новой помехи. Было уже почти темно, но глаза пещерного человека, почти кошачьи по своей зоркости, различали длинное темное тело, показывавшееся иногда из тростника и кружившее с осторожностью и любопытством около ямы; ближе и ближе оно подвигалось к беспомощному пленнику. Теперь, на расстоянии приблизительно 20-ти футов от ямы, зверь, казалось, припал к земле и успокоился, но ненадолго. И вдруг через всю долину прокатился оглушительный рев, такой свирепый и резкий, такой ужасающий, что даже привычные охотники в ужасе подскочили на своих местах. В тот же момент темная масса пронеслась по воздуху и упала в яму на спину пленника. То был тигр! Из ямы послышалось дикое мычание, полное ужаса и агонии, а рычание повторялось, делалось все свирепее и отрывистее, и вдруг наступила тишина, но лишь на одно мгновение. С конца болота донесся храп, почти такой же ужасный по своему значению, как и рычание тигра; на плоском берегу вырисовалась огромная масса и послышался тяжелый топот увесистых ног. Мать молодого носорога бросилась на тигра!

Послышались свирепое рычание тигра и дикий храп носорога, и снова рычание, звуки которого гулким эхом пронеслись по долине, и можно было видеть, хотя и неясно, как что-то черное мелькнуло в воздухе и пало снова вниз, по-видимому, на спину нападавшего чудовища. То было смешение и форм и свирепых звуков — ужасное рычание гигантского тигра и шипящий рев громадного толстокожего. Но темнота не позволяла ничего различить ясно. Гигантская борьба все разрасталась, и люди знали, что им там не было места. Лишь с наступлением полной темноты прекратились всякие звуки, и тогда охотники быстро пустились к своим жилищам.

На другой день, рано утром, все снова были в том же безопасном убежище, и снова покрытая инеем долина походила на море серебра, но на этот раз ее не бороздили следы пасшихся и охотившихся животных. Не было ни малейшего признака жизни: ни одно животное, ни лесное, ни луговое, не осмеливалось так скоро появиться на поле битвы носорога и пещерного тигра. Осторожно люди перешли через долину и приблизились к западне. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять все происшедшее. В яме находилось тело теленка, уже наполовину съеденное. Без сомнения, он был убит при первом же свирепом нападении; его спина была раздроблена первым же ударом гигантской передней лапы; его позвоночный столб был разорван первой же хваткой чудовищных когтей. Вокруг ямы виднелись ясные следы борьбы, не имевшей, по-видимому, смертельного исхода. Только благодаря редкому случаю мог бы носорог поймать на свои рога проворную чудовищную кошку, и еще менее вероятия было, чтобы тигр нанес своими когтями серьезную рану своему огромному врагу. То была долгая и ожесточенная борьба: мать билась за детеныша, а тигр за добычу; но боровшиеся расстались, очевидно, не успев нанести друг другу существенного вреда. Носорог, удостоверившись в смерти своего детеныша, окончательно покинул долину, а тигр вернулся к добыче и досыта удовлетворил аппетит. Впрочем, еще много мяса оставалось, и его хватило бы людям надолго. По первому побуждению, мужчины жадно набросились со своими кремневыми ножами и стали вырезать куски мяса из животного, лежавшего в яме. Но внезапно они выскочили наверх из ямы и вступили в короткое, но серьезное совещание. Гигантский тигр, владыка тех времен, бросал свою добычу обыкновенно не раньше, как обглодав ее до костей. Насытившись до отвала, он теперь, может быть, залег где-нибудь вблизи, но непременно вернется снова. Быть может, уже проснулся его аппетит, и тогда во всякую минуту могло грозить его появление. Что ожидало тогда людей, дерзнувших прикоснуться к его добыче? Необходимо было слушаться голоса благоразумия, советовавшего немедленно удалиться. Все четверо снова бросились к холму в лесу, однако, унося с собой куски мяса, уже отрезанные от теленка, которых было бы достаточно на день или два для обеих семей.

Так окончился первый охотничий опыт отважных мальчиков. В течение нескольких дней никто не решался приблизиться к равнине, опасаясь встречи с тигром, который где-нибудь поблизости мог залечь в засаду. После, когда мальчики осмелились посетить место их смелого предприятия, они нашли в яме одни кости. Тигр, пожрав свою добычу, ушел охотиться в другие места.