История 7 Дверей - [46]

– Обсудим это, когда закончим с пассажирами. – Соль махнул рукой, собираясь поприветствовать обитателей вагона, но он был пуст.

Внутри все было под стать тому, что они видели снаружи – вагон был плюшевым, мягким и уютным. Он был заставлен диванчиками и креслицами, сидя в которых его обитатели, казалось, только-только вели беседы – круглые и теплые, как они сами. На маленьких столиках тут и там виднелись остатки их трапезы – всевозможные сладости. Здесь были кексы и корзиночки с фруктами, мармелад и шоколад всех сортов, зефир и пастила, подтаявшее мороженое и мятные леденцы, кислые и освежающие даже на вид. Соль сосредоточенно осмотрел все это сладкое великолепие, прежде чем сказать:

– Я знаю, кто здесь ехал. Это ведди. Я был в их мире однажды – их домики как-то так и выглядят.

– А кто это – ведди? – спросила Кира.

– Ну, они похожи на невысоких плюшевых зверей, – сказал Соль, на ходу набивая карманы забытыми лакомствами. – Еще они очень щедрые и гостеприимные. Странно, что они вообще оказались в поезде – они домоседы и редко путешествуют… Думаю, найти их будет нетрудно: они не очень быстрые… Проверим следующий вагон?

Следующий вагон тоже был пуст, и Соль заметно занервничал.

– Да что же это такое?! – пробормотал он. – Они что, все решили сбежать?

Иллути настороженно разглядывал вагон – шерсть на его холке стояла дыбом. Кира поежилась, как будто от холода.

– Мне здесь не нравится. Как думаешь, кто тут мог бы жить?

Соль пожал плечами. Вагон и вправду выглядел жутковато – его стены покрывал ровный слой мерцающей паутины, серебристой и липкой. Тут и там по внутренним стенкам вагона с деловитым видом пробегали маленькие шустрые паучки.

– Может, пауки и есть пассажиры? – неуверенно предположила Кира.

Соль с уважением посмотрел на нее:

– Вряд ли. Хотя идея хорошая. Вон, смотри, там большая кровать… И стол… Не могут же эти пауки спать в человеческой кровати? Ерунда какая-то. Ладно, запомним это.

Следующий вагон не был пустым, и ребята вздохнули с облегчением, а сразу вслед за тем – с изумлением.

Все пространство вагона было заполнено изящными бумажными фигурами. Они трепетно подрагивали, медленно перемещаясь по вагону, не касаясь земли, негромко перешептываясь, и, казалось, разглядывали вошедших, хотя на белых плоских лицах не было ни глаз, ни других человеческих черт. Кире невольно вспомнились маски, но эти существа вызывали совсем иные ощущения. По их телам пробегали цепочки букв, мелких и изящных, – бесконечные строчки, выводимые невидимой рукой.

– Здравствуйте! – поздоровался Соль, и фигуры молча закивали в ответ.

– Я о них слышал, – прошептал он Кире. – Это истори – видишь буквы? Каждый из них – это история, которая пишется на его теле. И все, кто существует в этой истории, – это тоже они.

Кира кивнула, хотя, по правде сказать, объяснения Соля показались ей не слишком понятными.

– Пожалуйста, скажите нам, кто живет в соседнем вагоне! – вежливо попросил Соль у ближайшей фигуры. Та качнулась и медленно протянула к ним белую плоскую руку, поднятую ладонью вверх. На белой ладони проступили изящные буквы: «Паучья Ведьма».

– Звучит страшно, – прошептала Кира. – Скажите, пожалуйста, она опасная?

Фигура колыхнулась, а затем по ладони вновь побежали строки: «Будьте осторожны».

– Коротко и ясно, – пробормотала Кира.

– Мы благодарим вас за помощь, – сказал Соль, свирепо зыркнув на нее. – Идем.

Фигуры медленно поклонились им на прощание.

– Они не сказали бы больше, – объяснил Соль, открывая следующую дверь между вагонами. – Странно, что они вообще с нами заговорили, известно, что они не очень общительные.

Следующий вагон заставил Киру восторженно вскрикнуть. Его пол был покрыт мягким травяным ковром, а стены как будто раздвинулись: ребята стояли посреди поляны, залитой теплым солнечным светом, струящимся непонятно откуда. В центре поляны, покачивая огромными цветками, росли десятки одуванчиков высотой в половину Кириного роста. От их цыплячьих пушистых лепестков исходило теплое сияние – и в душе от него сразу просыпалось все самое хорошее.

– Какие они красивые! – прошептала Кира, зачарованно разглядывая цветы. – А где же пассажиры?

– Они и есть пассажиры, – ответил Соль, отчего-то тоже переходя на шепот. – Это огневцы – цветы, начинающие миры. Когда их высаживают на бесплодные земли пустынных миров, они становятся началом новых полей.

– Миры всегда начинаются так? – спросила Кира, вспомнив то, что рассказывал о море как начале всего Колки.

– Конечно, нет, – ответил Соль, словно речь шла о чем-то очевидном. – Миры начинаются по-всякому.

– Мы можем с ними поговорить?

Соль покачал головой:

– Открывающие Двери говорят на всех языках… Вот только огневцы общаются иначе. Это не то, что мы понимаем под языком. Хотя между собой они говорят… Кажется…

– Тогда… – нерешительно прошептала Кира, краснея и чувствуя неожиданную робость. – Можем мы побыть здесь еще немного? Минуточку…

Соль молча кивнул, и, несмотря на спешку, они немного постояли, глядя на мерцание огневцов. Даже Иллути притих, завороженно глядя на цветы, в огненных головках которых таились, ожидая своего часа, маленькие поля, свернувшиеся комочком, как человеческие дети, еще только собирающиеся появиться на свет.