История 7 Дверей - [44]

Убедившись, что на них никто не смотрит, ребята поднялись по маленькой приставной лесенке и торопливо постучали в дверь вагона. Ощущение было странным – вода оказалась самой обыкновенной водой, но их руки в нее не погружались.

Через несколько мгновений дверь открылась, и они увидели машиниста. Им оказался очень крупный тюлень нежно-голубого цвета, в фуражке и темно-синей форме с эмблемой в виде морской звезды.

– К-как хорошо, что вы пришли, – робко улыбаясь, сказал он, приветственно взмахнув ластом. – Я к-как раз надеялся встретить здесь к-ко-го-то, к-кто мог бы открыть нам Дверь. Но я ник-как не мог оставить свой поезд. Пожалуйста, проходите! – Машинист слегка заикался.

Удивительно, но изнутри вагон выглядел совсем не так, как снаружи: он напоминал уютную каюту старого корабля. Вместо ожидаемой панели с кнопками у лобового стекла располагался большой медный штурвал и колокол с привязанной к языку веревкой. На столике рядом ребята увидели большой компас, лот для измерения глубины и целую кипу карт, как пожелтевших от времени, так и совсем новеньких. Машинист усадил их на откидную койку, застеленную шерстяным покрывалом.

– Меня зовут К-колки, рад познакомиться с вами.

Кира и Соль представились.

– Скажите, пожалуйста, Колки, что это за поезд? – поинтересовался Соль. – Куда он отправляется? Да, и почему никто из здешних на него не реагирует? Ведь он же очень необычный!

Прежде чем ответить, Колки снял с головы фуражку и аккуратно пристроил ее на свободный край стола. Под фуражкой обнаружились круглые аккуратные рожки.

– Вы никогда не слышали про поезда, идущие ск-квозь миры, не так ли? А про мури тоже нет?

Ребята помотали головами. Колки вздохнул:

– У меня нет времени на долгие рассказы, к-к сожалению. Поэтому я буду очень к-кратким. Позвольте мне угостить вас рыбк-кой – я наловил ее только сегодня утром – и объяснить, к-кто я такой. Надеюсь, тогда вы поможете мне – начальник здешнего вок-к-зала дал мне совсем немного времени, чтобы разобраться с проблемой…

– Начальник вокзала? – изумленно воскликнула Кира. – Вы говорили с начальником вокзала? Но как это возможно? Ведь вы выглядите как… ну… извините… тюлень. Неужели его это не удивило?

Колки рассмеялся:

– Те, к-кто не привык верить в чудеса, всегда очень хорошо знают, что они готовы увидеть, а что – нет. Мой поезд и его пассажиров тоже не все видят одинак-к-ково. Для кого-то это совершенно обычный поезд и совершенно обычные люди. Нек-к-которые видят все вагоны, нек-к-ко-торые – часть… Кто-то вообще ничего не видит… Каждый видит то, что готов увидеть. Начальник вок-к-зала был готов к-к-к встрече с человеком, таким же, к-как он сам. И увидел во мне человек-ка. Мне пришлось солгать ему – очень жаль… Впрочем, не думаю, что он мне поверил. – Колки смущенно улыбнулся. – Ведь я ничего не знаю про это место – мы попали сюда случайно. На моих картах этого мира нет.

– Ну… – Настала очередь Соля смущаться. – Честно говоря, боюсь, вы здесь из-за меня. – И Соль кратко рассказал Колки то, что нам уже известно, пересыпая рассказ оправданиями и извинениями.

Дослушав его, Колки вздохнул. Кажется, он совсем не разозлился.

– Я предполагал нечто подобное. Думал, что могла отк-крыться новая Дверь – к-как иначе? Не знал только почему… Она появилась так неожиданно, что я не успел свернуть…

– Ну, теперь мы обязательно вам поможем и все исправим, – бодро сказал Соль. – Кира закроет Дверь, и вы сможете вернуться туда, откуда ехали.

Колки печально покачал головой:

– Боюсь, все не так просто, к-как хотелось бы… К-кушайте уху. – Он подвинул к ним столик на колесиках, уставленный мисками, с дымящимся котелком посередине. – А я объясню вам, что предстоит сделать, если мы хотим, чтобы я и мои пассажиры продолжили путь…

Мури и Междумирное море

– Миры, между которыми так легко плавает мой поезд, не находятся встык друг к-к другу. Между ними есть пространство, и это пространство к-конечно же заполнено морем.

Я говорю «к-конечно же», потому что всякий мури (а именно так зовется мой народ) знает, что в любом мире начало начал возникло именно из моря – даже если оно было к-крохотным. Море, омывающее миры, Внутреннее море, Междумирное море, – это море совершенно особенное.

Боюсь запутать вас, но это море является и морем, и текстом одновременно – вот почему к-каждый из нас может почувствовать себя героем истории и вот почему к-каждый порой чувствует в себе волну. Мури – мы – не имеют родителей, матерей и отцов, как вы, друзья, нас порождает само Междумирное море. Мы появляемся на свет маленькими и беззащитными, и море заботится о нас, к-как ласковая мать, учит нас защищать себя и других, к-как научил бы отец. Мы рождаемся из букв мировых текстов и морского песка и поднимаемся на поверхность, легкие, к-когда море нам разрешает. Но до той поры мури должны подрасти.

К-каждый из нас – плеск морской пены, и к-каждый – буква! Я был рожден из буквы «к» и в память об этом часто заикаюсь, натыкаясь на нее языком. Букв так много! Ведь в мирах так-к-к много алфавитов и языков… Мури тоже много.

Мы плаваем в ласковой соленой воде, резвимся в волнах, ловим рыбк-ку и к-крабов – до чего же они вк-кусные! Мы учимся находить направление в волнах без единой ошибки – потом это нам пригодится. Даже Открывающие Двери не знают всех миров – составляют Путеводители, чтобы не запутаться, и к-каждый рассказывает остальным о том, что узнал. У нас все иначе. Я чувствую море так, к-как будто оно – часть меня, моя ласта или нос.