Истории замка Айюэбао - [138]

— Просто покатаюсь.

Автомобиль ехал медленно, напоминая задумчиво ползущую рептилию. Платина провожал взглядом джип, пока тот не исчез вдали, а затем оглянулся и увидел машину, за которой следовало такси. В ней ехала замдиректора. Она поманила секретаря через открытое окошко машины и приглушённым голосом сообщила:

— В такси едет У Шаюань, я его перехватила. Мы поднимемся в штаб-квартиру, а ты доложи председателю.

— Он только что уехал, а куда направляется, не сказал.

— Он, может, и не захочет с ним встречаться, но сообщить ему нужно.

Платина набрал номер на мобильнике, замдиректора ждала. Секретарь нажал отбой:

— Он попросил, чтобы У Шаюань подъехал к нему, сам он уже у водохранилища.

— Что он там забыл в такую холодину?

Платина залез в такси и велел водителю:

— Поезжай следом.

Машина рванула вперёд. У Шаюань был сосредоточен и всю дорогу не произносил ни слова. Обогнув выступ горы, они увидели джип, который стоял на покрытой блестящим льдом обочине. Когда Платина уже собрался выйти из машины, чья-то большая ладонь похлопала его сзади по плечу: его просили остаться в машине. Джип уже заглушил двигатель, окошко наполовину опустилось, и из него выглянул Чуньюй Баоцэ, отчаянной мимикой давая понять, как ему холодно. У Шаюань был в одном шаге от машины; в этот момент Чуньюй Баоцэ открыл дверцу и сказал:

— Боже мой, даже шапку не надел, вот уж действительно «дитя огня»! — Он широко развёл руки, словно хотел взять У Шаюаня в охапку и втащить в джип.

У Шаюань шмыгнул внутрь.

Они вдвоём уселись на заднем сиденье. Чуньюй Баоцэ нащупал рядом с собой фляжку из нержавейки и протянул гостю. У Шаюань понюхал содержимое и сделал глоток.

— Если бы я не выезжал на прогулки, эта зима далась бы мне тяжело, — сказал Чуньюй Баоцэ, дыша винным перегаром.

У Шаюань холодно заговорил:

— Господин Чуньюй, я уже дважды приезжал в «Лицзинь», но ваши люди не пустили меня к вам и сказали, что я могу всё вам передать через двух начальников. Но мне обязательно нужно было увидеться с вами, я ваш гость.

Чуньюй Баоцэ улыбнулся и прищурившись посмотрел на его голову:

— Где уж им было увидеть человека с двумя вихрами на макушке! Почтенный мой, я тяжело пережил эту зиму, а всё потому, что не смог поехать к тебе, выпить с тобой вина, а уж как мне хотелось! Наконец-то ты приехал! Соскучился, поди?

У Шаюань покачал головой:

— Вы так и так не приехали бы в деревню этой зимой, потому что скоро уже!

Чуньюй Баоцэ нахмурился:

— Что скоро?

— Вы скоро начнёте действовать.

— Как? Это вряд ли, да мы и в соседних деревнях прекратили работы. — Чуньюй Баоцэ через окно взглянул на такси, стоявшее в десятке метров от джипа, а затем — на ледяную корку на земле: лёд подтаял, и на земле образовалась изумрудная лужа.

Сквозь линзы очков на него был устремлён взгляд У Шаюаня. Чуньюй Баоцэ спросил:

— Почтенный, ты только за этим приехал?

— Да. — У Шаюань повернулся и теперь всем корпусом был обращён к нему. — Люди из корпорации времени зря не теряли, за зиму они сделали последние приготовления, подвели черту и уже ни на шаг не отступят. Цзитаньцзяо, похоже, ничего не остаётся, кроме как принять этот путь, так как иного выхода нет. Но я приехал затем, чтобы сказать вам в лицо, председатель, что Цзитаньцзяо найдёт и второй путь, и третий, потому что эта деревня существует уже семь или восемь столетий, и так просто её не прикончить.

Чуньюй Баоцэ сжал губы и кивнул:

— Ты прав… Однако, почтенный, не скажешь ли мне, каковы их последние условия?

— Допустим, что вы, господин Чуньюй, и правда не в курсе. — У Шаюань придвинулся ещё ближе и медленно произнёс: — Сохранить прежний облик деревни, учредить филиал компании, который получит статус юридического лица. Вот основные условия.

Чуньюй Баоцэ глубоко вздохнул:

— Раз так, то в чём же ущерб для Цзитаньцзяо?

— В том, что мы не согласны.

— И всё?

У Шаюань кивнул:

— Всё.

— А-а, — протянул Чуньюй Баоцэ. — Ну хорошо. Тебе, конечно же, есть что ответить на вопрос, почему вы не согласны. Наверное, это в двух словах не изложишь, да ты и не хочешь говорить. Ну и ладно. Однако, почтенный мой, я люблю эту деревню, к тому же я твой друг, поэтому я вижу для себя лишь один вариант — помочь вам!

Эти слова тронули У Шаюаня; он взял фляжку, сделал большой глоток и вытер губы:

— В таком случае всё просто. Если позволите быть откровенным, нынешней зимой ваши люди вели непрерывную деятельность на побережье, да ещё подбили глав обеих деревень на подстрекательство жителей Цзитаньцзяо. Но ещё отвратительнее то, что они на пару с людьми, присланными из города, пытались нас разобщить, посеять среди нас смуту; под предлогом строительных работ они перекрыли нам электричество и водоснабжение на две недели… У вас на руках полно козырей; вы разыграли лишь немногие из них, и всё равно Цзитаньцзяо трудно отражать ваши удары. Мы получили достоверную информацию, что самое позднее в начале весны в Цзитаньцзяо должна расположиться объединённая рабочая группа из города.

У Чуньюй Баоцэ поднялись уголки губ:

— Эти варвары вечно используют одни и те же приёмы! Я тебе верю. Погоди, я немедленно посчитаюсь с прихвостнями Подтяжкина. Дурачить они меня вздумали!