Истории, рассказанные вчера - [16]
«Поведение смертника. Понимает, что убью его и себя». Потом встрепенулась, вскочила, и, обращаясь к нам, быстро проговорила:
— Собираемся. Будем бежать: хоть в лес, хоть к черту на рога!
Упаковав в рюкзаки теплые вещи, одеяла и захватив несколько картофелин и луковицу — наши запасы еды, — мы выбрались в темноту двора и застыли, ослепленные светом зажженного электрофонаря.
— Хальт! Цурюк! — расположившийся на крыше подвала немецкий солдат навел на нас автомат.
— Уехал, а водителя оставил, — на удивление спокойно констатировала мама Лиза. — Возвращаемся.
Устроив вещи на прежние места, я и Лида вопрошающе посмотрели на маму Лизу.
— Спать! — велела она. — Утро вечера мудреней!
Не знаю, ложилась ли мама Лиза. Проснувшись, я увидела ее возле настенного зеркала: распустив волосы, она приложила к затылку шило для ремонта обуви и, заплетя косу в узел, скрыла шило от посторонних глаз.
— Вставай, дочка! Печку пора растапливать.
Удивленная непривычно ласковым голосом, — мама Лиза только к Лиде так обращалась, — вскочила с кровати, умылась и, затопив печку, поставила кипятить чайник. Солдата, сидевшего во дворе на лавочке, старалась не замечать.
Позавтракав сваренным вчера борщом, занялись стиркой. Развесили белье на веревке и вокруг мамы Лизы уселись.
— Что ж, — мама Лиза нас обняла, — девочки вы взрослые, все понимаете.
Решение я приняла и если оно вас одних оставит, долго не печальтесь. Живите дружно, работайте, род продолжайте. Время военное, трудное — но жизнь во все времена сложная. Старайтесь никого не обижать, но обид не прощайте. Помните: люди от природы добрые, обстоятельства их злыми делают.
Тут мы расплакались, особенно Лида. Вцепилась в маму, на шее виснет и просит:
— Не оставляй нас, придумай что-нибудь!
Я тоже реву, маму обнимаю.
— Не плачьте, девочки, — мама Лиза нас по голове гладит, — Беду нужно встречать с открытыми глазами. Жизнь иногда не стоит той цены, которую за нее предлагают. Когда вырастете, поймете.
И на меня смотрит:
— Даша, береги Лиду. Надеюсь на тебя: есть в тебе какая-то сила, — жаль, понять ее не успела.
Щеколда на калитке звякнула: Бенкен приехал и двух гестаповцев с собой привез. Зашел в дом; мы поднялись, стоим. Мама Лиза в белом платье, на сказочную принцессу похожая.
— Слушаю тебя, — Бенкен — напряженно, нервно.
— Я готова — мама Лиза его рассматривает, словно впервые увидела. — Поехали.
— А вещи? Чемодан?
— Зачем? Любовнице начальника гестапо в новой одежде ходить положено, желательно из Парижа.
Маму Лизу взглядом поизучал.
— Учти: сбежать не дам и убить себя не позволю.
— Так много говоришь, будто в пропагандисты готовишься — усмехнулась мама Лиза, потом повернулась к нам, поцеловала каждую крепко-накрепко и направилась к выходу. Бенкен за ней поплелся и лицо его было нерадостным: словно медведя за хвост поймал и не знает, как выпутаться.
— Мамочка! — Лида за ними рванулась; я ее обхватила, держу.
Мама Лиза по двору идет, словно не слышит. Возле груши, которую отец сажал, на секунду задержалась, по стволу ладонью погладила и вышла, не оглянувшись; немцы за ней гурьбой потопали.
— Ненавижу — Лидка меня оттолкнула. — Тебя ненавижу, всех ненавижу.
И плачет. Я тоже плачу: понимаю, что сиротами остались и маму Лизу в последний раз видели.
Тут на улице крик раздался, потом зашумели все. Мгновенно за калитку выскочила; Лидка за мной.
Смотрим: Бенкен возле дома лежит, голова в крови, а рядом каменный петух валяется — с крыши на Бенкена упал. Немцы вокруг столпились, галдят по-своему и мама Лиза в сторонке руки сжимает.
Бенкен голову приподнял, что-то немцам приказал, потом маму Лизу глазами нашел, улыбнулся и говорит:
— Я чувствовал, что сегодня умру.
Изогнулся всем телом, дернулся и застыл. Немцы погалдели, в «Опель» Бенкена перенесли и уехали, постового забрав.
— Пойдемте!
Мама Лиза обняла нас, в дом повела.
— Они не вернуться? — Лида спрашивает.
— Нет. Он приказал нас не трогать.
— Он добрый был или злой?
— Не знаю. Он сам этого не знал.
Домовому с тех пор не только мама Лиза, но я и Лида блюдечки под кровать ставили и едой делились. Представляю, какой он довольный ходил!
А мы продолжали жить, зачеркивая, как тюремный, каждый день оккупации, пока 13 апреля 1944 года, за несколько дней до Пасхи, в Карасувбазар, оставленный немцами, не ворвались на танках советские войска. «Наши пришли, наши!» — кричали мальчишки, оббегая дома. Солнце светило по-летнему, баяны и гармоники играли, мы обнимали солдат, дарили цветы и здесь же, на улице, танцевали. Лидка, конечно, лучше всех танцевальные «па» выделывала, я старалась не отставать и даже мама Лиза вальсировала с молодым полковником.
Это был праздник всеобщего счастья, круживший головы от мала до велика: вот только Женьки Фоминых на нем не было — он так и не вышел из госпиталя.
НОВЫЙ ГОД
Заходите, детки, заходите! И Саша с вами пришел: как ты подрос, Сашенька, не видела тебя давно! Я помню, как по утрам водила тебя в детский сад. Родители твои тогда в Киржаче жили, а ты у меня целый год оставался. Помню, как светило солнце, отражаясь в куполе церкви — мы всегда мимо нее ходили, — и ты объяснял, что купол сделан из золота, и обещал, когда вырастешь, взять оттуда немножко и сделать меня богатой. Маленькие дети такие смешные, хорошие — и папа ваш таким был, — а потом уезжают, становятся взрослыми — и чужими, словно прохожий на улице. Вот и сестра Лида: сколько о ней заботилась, в школе ей помогала, — а она живет в Ашхабаде, работает в министерстве по транспорту и только перед праздниками обо мне вспоминает, открытки шлет.
В книгу вошла серия рассказов, объединенных названием «Детективное агентство «Аргус», о симферопольском сыщике Валерии Вилкине, превратившем свою профессию в призвание, и детективно — приключенческая повесть «Герб де Эмервилей»: об ужасных и таинственных событиях, случившихся в старинном замке.
Книга крымского писателя Вячеслава Килесы «Юлька в стране Витасофии» состоит из сборника «Рассказы для детей и взрослых», повести «Приключения щенка Тяпуся», исторических преданий «Легенды Белогорья», повести «Хроника одной семьи» и написанного в стиле фэнтези романа «Юлька в стране Витасофии».«Рассказы для детей и взрослых» предназначены тем, на кого указывает заголовок. Начинаются они с веселого события — загоревшегося чердака, позволившему пятилетнему Вовке не только насладиться поднявшейся суматохой, но и подружиться с начальником пожарной команды.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.