Истории просвещения в России - [11]
Духовное сословие, не будучи податным, несло целый ряд повинностей перед государством. Из касты жрецов создавалась, благодаря обязательному обучению в школе, своеобразная «интеллигенция», послушная и исполнительная. Это сословие не испытывало особого влечения к наукам, но было поставлено перед необходимостью выбора: обратиться ли ему в податное сословие, каким оно фактически оказалось в петровское время, хотя юридически это никак не было закреплено, или, преодолев все трудности школьного образования, стать учительным сословием. Разумеется, оно избрало последний путь, и на протяжении ста пятидесяти лет боролось за то, чтобы стать сословием привилегированным. Единственным средством добиться желаемой цели была школа, грамотность, образование, столь необходимое для поднимающегося дворянского государства петровского времени.
С 1721 года прохождение школы для лиц, желающих стать церковнослужителями, становится обязательным. Духовенство обращается в учительное сословие, что содействует его кастовости и замкнутости. Старая практика выборности духовенства приходом исчезает или сводится к формальности, заполнение же церковнослужи- тельских мест всецело зависит от епархиального архиерея, который назначает на вакансии воспитанников своей школы. С тридцатых годов восемнадцатого столетия школы при архиерейских домах превращаются в средние учебные заведения и именуются духовными семинариями. К концу десятилетия духовные школы получили совершенно определенное направление. Меняется и характер духовных академий. Из свободной школы с различным сословным контингентом они превращаются в сословные училища, пополняющиеся исключительно лицами, кончившими семинарию. Это не могло не отразиться на характере самой школы и на тех задачах, которые стояли перед ней. Ни для академий, ни для духовных семинарий не было еще уставов или учебных правил, кроме общих «регул», «Духовного регламента», заимствованных из Киевской академии. Известное единство преподавания и организации достигалось тем, что ректоры и наставники различных типов школ были почти исключительно воспитанниками Киевской академии.
В конце XVIII века митрополит Платон проводит ряд реформ в духовной школе. Он стремится придать образованию большую стройность и систематичность, уделяя внимание богословским дисциплинам и сокращая предметы точного цикла. Митрополит Платон прекрасно понимал межеумочное положение своего сословия. Близкий к придворным кругам, он видел, что верхний слой дворянства, который управлял всей страной, был более чем индифферентен к вопросам религии. Дворянская верхушка втайне радовалась унизительному положению служителей культа, испытывая к ним чувство сословного презрения, в то же время возлагала на них воспитание пасомых в верноподданническом духе. Платон неоднократно давал понять правительству, что духовенство стоит на страже империи и выполняет охранительную роль, которая под силу только образованному сословию, он указывал на несоответствие между идеологическими обязанностями этого сословия и его общественным положением. В конце концов екатерининское правительство должно было приступить к реформам с целью упорядочения духовного образования и изыскания средств для улучшения быта сословия. Однако замыслы эти не были осуществлены, и только в 1795 году, опять-таки при непосредственном участии Платона, Синод решил разделить все семинарии на четыре учебных округа, подчинив их четырем академиям, для чего потребовалось преобразовать петербургскую и казанскую семинарии в академии. Встал вопрос и о низших школах, о так называемых духовных училищах. Практическое осуществление эта реформа получила значительно позднее, при участии Сперанского - государственного секретаря правительства Александра I. Идея создания нормальной школы для духовного сословия была развита им в докладе 1806 года «Об усовершенствовании духовных учебных заведений». Широко используя факты из истории духовного образования в России и опираясь на личный опыт, Сперанский не столько раскрыл нелепые и дикие формы семинарского преподавания, сколько выдвинул смелый проект новой организации школы и дал новый характер содержанию учебных программ.
Из владимирской глуши он попал в Петербург для завершения образования в Главной семинарии при Алек сандро-Невской лавре. Здесь преподавались не только богословские дисциплины, но также математика, опытная физика, механика, естественная история. Жадно впитывал он богатства науки, поражая своих учителей изумительными способностями и обращая на себя внимание начальства, которое втайне готовило ему «клобучок» и архипастырскую карьеру. Трудно сказать, как сложилось бы его будущее, если бы не раздался властный окрик по адресу «князей церкви» князя Куракина, которому нужны были трудолюбивые и способные чиновники. Сперанский мечтал обновить средневековую школу богатством энциклопедических знаний, которыми он сам в это время бредил. Будучи оставлен при семинарии преподавателем математики, он стремился разбудить у своих учеников пытливость ума и развить математическое мышление, чем так щедро был одарен сам. Став префектом семинарии, он приступает к чтению курса риторики, разрушая прежние, схоластические представления о предмете
