Истории о динозаврах - [12]

– А откуда мы узнаем, по каким зверюгам стрелять?

– Они помечены красной краской, – объяснил Травис. – Сегодня, перед поездкой, мы посылали сюда Лесперанса вместе с Машиной. Он прибыл в эту конкретную эру и проследил за некоторыми животными.

– Он их изучал?

– Вот именно, – подтвердил Лесперанс. – Я отслеживаю их на протяжении всей их жизни, отмечаю, какие живут дольше остальных. Не так уж и долго. Сколько раз они спариваются. Не так часто. Жизнь коротка. Когда я нахожу такого, которому суждено погибнуть под упавшим деревом или утонуть в смоляной яме, я отмечаю точный час, минуту и секунду. И стреляю зарядом краски. На шкуре остаётся красное пятно. Не заметить его невозможно. Затем я коррелирую время нашего прибытия в Прошлое так, чтобы мы повстречали монстра не позже чем за две минуты до того, как он всё равно погибнет. Видите, насколько мы осторожны?

– Но если вы возвращались в Прошлое нынче утром, – нетерпеливо спросил Экельс, – вы наверняка столкнулись с нами, с нашим сафари! И как всё прошло? Успешно? Мы все… уцелели?

Травис и Лесперанс переглянулись.

– Тут есть один парадокс, – объяснил Лесперанс. – Время не допускает таких фокусов – чтобы человек повстречал самого себя. Когда возникает подобная угроза, Время просто отступает в сторону. Как если бы самолёт угодил в воздушную яму. Вы почувствовали, как Машину тряхнуло перед самой остановкой? Это мы проехали мимо нас же самих, возвращающихся обратно в Будущее. Мы ничего не видели. Невозможно сказать, успешно ли прошла наша экспедиция, добыли ли мы своего динозавра и все ли мы – включая вас, мистер Экельс, – вернулись живыми.

Экельс бледно улыбнулся.

– Хватит болтать! – резко прикрикнул Травис. – Подъём!

Путешественники приготовились выйти из Машины.

Джунгли были высоки, джунгли были необозримы, джунгли воплощали в себе весь мир – на века и века. Звуки подобные музыке и звуки подобные летучим палаткам заполнили небо: это птеродактили взмывали ввысь на ноздреватых серых крыльях – гигантские нетопыри, порождённые бредом и ночной лихорадкой. Экельс, балансируя на узкой Тропе, в шутку вскинул ружьё.

– Прекратить! – прикрикнул Травис. – Не цельтесь даже в шутку, чёрт вас дери! Если ружьё случайно выпалит…

Экельс покраснел:

– А наш тираннозавр-то где?

Лесперанс сверился с часами:

– Там, впереди. Мы пересечём его след через шестьдесят секунд. Ради всего святого, высматривайте красную метку. Стрелять только по нашей команде. И не сходите с Тропы. Не сходите с Тропы!

Под утренним ветерком охотники двинулись вперёд.

– Как странно, – пробормотал Экельс. – Где-то в будущем, через шестьдесят миллионов лет, закончились выборы. Кийт стал президентом. Все празднуют. А мы здесь, миллиона лет как не бывало, и всех их не существует. Всё то, о чём мы беспокоились много месяцев или даже целую жизнь, вообще ещё не родилось, даже в мыслях.

– Оружие к бою! – приказал Травис. – Экельс, вы стреляете первым. Биллингз вторым. Крамер третьим.

– Я охотился на тигра, на дикого кабана, на бизона, на слона, но, боже ж ты мой, сейчас даже меня проняло, – охнул Экельс. – Я дрожу как ребёнок.

– Ага, – кивнул Травис.

Все словно приросли к месту. Травис поднял руку.

– Там, впереди, – прошептал он. – В тумане. Вот он. Вот Его Королевское Величество.

Бескрайние джунгли полнились щебетом, шорохами, шепотками и вздохами.

Внезапно все звуки разом смолкли, как будто захлопнулась дверь.

Тишина.

Раскат грома.

Из тумана в ста ярдах от Тропы выступил тираннозавр рекс.

– Господи милосердный, – выдохнул Экельс.

– Шшш!

Ящер вышагивал на гигантских упругих, маслянисто поблёскивающих лапищах. Громадное злое божество тридцати футов ростом – выше половины деревьев; изящные ручки часовщика сложены на маслянистой чешуйчатой груди. Задние лапы как поршни, тысяча фунтов белой кости, обмотанной толстенными канатами мускулов, обтянутой блестящей шагреневой кожей подобно броне какого-то жуткого воина. Каждая ляжка – тонна плоти, матовых мослов и стальной проволочной сетки. А на необъятной вздымающейся грудной клетке спереди болтались две изящные ручки – ручки, которые с лёгкостью могли подхватить людей с земли и повертеть их в пальцах точно игрушки. Извивалась змеиная шея. А сама голова, словно высеченная из камня массой в целую тонну, невесомо вздымалась к небу. В разинутой пасти поблёскивал частокол острых словно кинжалы зубов. Вращались глаза – размером со страусиные яйца, лишённые всякого выражения, кроме голода. Челюсти сомкнулись в смертоносной усмешке. Ящер перешёл на бег, тазовыми костями сминая и расшвыривая деревья и кусты; когтистые лапы взрывали сырую землю, под тяжестью могучего тела оставляя отпечатки шестидюймовой глубины. Монстр бежал скользящим балетным шагом, на диво сбалансированным и плавным для десятитонной махины. Вот он насторожённо выдвинулся на залитую солнцем поляну. Точёные ручки ящера словно ощупывали воздух.

– Господи! – губы Экельса дёрнулись. – Да он, встав на цыпочки, до луны дотянется.

– Шшш! – сердито шикнул Травис. – Он нас ещё не заметил.

– Такого не убьёшь, – вынес свой приговор Экельс – очень спокойно, как непреложную истину. Он взвесил все «за» и «против» и озвучил своё мнение. Винтовка в руках вдруг показалась ему игрушечным пистолетиком. – Дураки мы, что сюда припёрлись. Это невозможно.