Истории из жизни - [23]

И снова пленник выгнул спину, подставляясь под болезненные, но головокружительные ласки. На каждый укус он отвечал протяжным стоном, а от царапин и вовсе крепко закусил губу, едва не до крови. Сердцебиение настолько участилось, что от тела стал исходить хорошо ощутимый жар. Юстиэль хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, напрягаясь и одновременно с этим мысленно ожидая очередного укуса или другой метки, которую пожелает оставить мучительница.

— Я хочу, чтобы ты кричал… — бесхитростно и честно произнесла Тея, словно это было чем-то обыденным. Прикосновение губ стало ниже. Алетейя потянула зубами левый сосок мужчины, а руки её тем временем сместились на ягодицы. Намерения девушки были весьма недвусмысленными. Масло на пальцах здорово помогало, разогревая кожу.

Жрец распахнул глаза под повязкой, с удивлением и запоздалым смущением чувствуя, что начал возбуждаться от подобного. Он упрямо мотнул головой и улыбнулся, вызывающе, но немного нервно, слепота пугала и заводила одновременно.

Юстиэль шумно вздохнул, как только зубы сомкнулись на соске и потянули его, и даже легка обмяк в своих веревках, ощутив внезапную слабость в коленях

— Ты ведь так хотел повторения… — страстно прошептала девушка.

Пальцы очертили круги на ягодицах, постепенно сужая их и наконец касаясь сжатого колечка мышц.

Целительница не тратила много времени на подготовку, почти сразу же скользнув внутрь одним пальцем. Она хотела, чтобы боль мешалась с удовольствием, ведь именно это любил жрец…

Мимолетная боль скользнула вдоль всей поясницы, словно насквозь пронзая острым клином. Пленник коротко вскрикнул и напряг руки, пытаясь приподняться, освободиться или отстраниться от руки девушки. То были первые отчаянные порывы.

Но болезненные когти разжались довольно быстро, учитывая общее состояние и необычность ситуации, которая, как мысленно отметил целитель, оказалась довольно возбуждающей. Потому он очень быстро замер, свыкаясь с ощущением.

Плавным движением она продвинулась вперед, чувствуя, что затеянная ею игра стала несколько…двусторонней. Тее было интересно наблюдать за целителем, ловить каждый вздох, и мысленно торжествовать.

Необычные, непривычные ощущения. Не давая Юстиэлю привыкнуть, девушка припала губами к его шее, оставляя на ней очередную алую метку и присоединила второй палец, намеренно издевательски задевая чувствительную точку внутри.

Пленник зашипел было от очередной порции боли, но тотчас застонал в голос, ощутив волну неописуемого блаженства от одного лишь прикосновения, которое показалось случайным. Параллельно с этим он запрокинул голову, подставляя шею и открывая больший доступ своей мучительнице. При этом целитель старался не извиваться и не дергаться, чтобы пальцы девушки снова коснулись точки, подгибавшей его колени и заставлявшей мелко дрожать.

— Неужели правда убийцы лучше? … — мельком спросила девушка, двигая пальцами вперед и назад, — Впрочем, я ещё не закончила…

С этими словами она стала покрывать тело жреца укусами, опускаясь перед ним на колени.

Не прекращая движений, целительница нежно обхватила губами член мужчины. Орудовать руками при этом было не слишком удобно, но определенная доля концентрации и Тее всё удалось.

Движения слились в единый ритм, внутрь-наружу, вниз-вверх.

— О, Айон… — жалобно взмолился Юстиэль, которого от подобного начало бросать то в жар, то в холод. В ушах стоял гул, перекрывавший даже собственный голос, а сердце колотилось так, что казалось, будто самого целителя сейчас начнет качать из стороны в сторону.

— Ты моя… моя Богиня… Тея! — громко вскрикнул жрец в момент очередного скольжения пальцев по чувствительному месту. Целителю начало казаться, что он задыхается, вдыхаемого воздуха не хватало, он словно растворялся где-то в горле, сталкиваясь с пронзительным наслаждением, охватывавшим пленника при каждом движении руки и губ Алетейи.

Все мысли о когтях, алых глазах, собственном поведении и чувствах уступили место всеобъемлющему удовольствию, ради которого строптивый жрец был бы готов упасть на колени и умолять, лишь бы девушка не останавливалась.

Она и не останавливалась. Размеренные движения стали быстрее. Проворный язык целительницы дарил просто неописуемые ощущения, как и её пальцы, скользившие внутри.

Девушка мысленно улыбнулась, вслушиваясь в стоны и крики, и потянулась к жрецу своими эфирными сенсорами.

«Так могу только я».

Возбуждение усилилось, возросло вдвое. Она передавала Юстиэлю все свои чувства, эмоции, открывала перед ним свою душу. По незримой связи тянулось тягучее и яркое ощущение любви и удовольствия, желания, ревности и жажды.

Целитель стиснул зубы и сжал кулаки, натянув свои путы до упора. В какой-то момент он испугался, что его сейчас сшибет накатывающей волной головокружительного наслаждения. Юстиэль громко закричал и выгнулся, отдаваясь на волю накрывшему его оргазму. Он же подогнул колени жреца, заставив безвольно повиснуть на веревках, приглушил хриплый выкрик до протяжного тихого стона, и словно поднял высоко-высоко в небеса, чтобы потом с силой ударить оземь, расшибая на сотню осколков. Жрец глубоко вдохнул, жмурясь, но это не помогло прогнать искры и цветные мошки от глаз. Даже черная повязка не могла сделать этого. Он с удивлением понял, что удовольствие и не спешит покидать его тело, мелкими сеточками вальяжно расползаясь по коже и покалывая её электрическими разрядами. Пленник низко опустил голову и затих, лишь изредка вздрагивая.