Истории из жизни - [22]

Горячий воск. В руках у девушки были свеча, с которой щедро капало на тело жреца.

Он тотчас вскрикнул от неожиданной боли и дернулся. Несколько капель пролетело мимо плеч и коснулось боков извивавшегося пленника, застыв на них слезинками. А еще пара потекла по спине, словно пытаясь добраться до отметин на пояснице, но замирая по пути.

— Боги… Тэя, ты что… — целитель шумно втянул носом воздух, обрывая готовый сорваться с губ протяжный стон, — ты что делаешь? — удивленно выдохнул он.

Каждое прикосновения воска к коже было внезапным, острым, маленькой бусиной, катящейся по коже и так же внезапно остывающей, чтобы уступить место новым каплям, заставлявшим вздрагивать и все же стонать, пусть и сдавленно.

— Показываю тебе, насколько разносторонней может быть взаимодействие мужчины и женщины. Целителя и целителя, — мелодичным голосом произнесла Алетейя, — А ты как думал?

— Это так… это как-то непривычно, странно, — быстро ответил Юстиэль, используя данную передышку, чтобы восстановить дыхание и унять сердцебиение. Образ боевой напарницы и женщины, дарившей ласку в постели… возлюбленной? Любовницы? Целитель прикусил краешек губы, раздумывая, что на самом деле испытывал к Тее и почему позволял себе отлучки в Герху, если чувства были серьезны.

Жрец мотнул головой, отчего часть светлых прядей упала на глаза поверх повязки.

— Это хорошо, — хмыкнула жрица, — Надеюсь, что ты наконец разберешься, что тебе интереснее…

Обжигающий воск исчез, как и размеренный ветерок от крыльев.

Целительница переместилась вперед, вскидывая руку. Юстиэль не видел, что именно было зажато в пальцах. А вслед молниеносному движению кожу обожгло холодом. Лёд. Он оставлял влажную дорожку, от которой расходились мурашки.

«А если я выберу не тебя?» — отрешенно подумал пленник, и тут холод коснулся тела и пополз в сторону, напрочь стирая мысль. Целитель громко ахнул и невольно выгнулся навстречу издевающейся над ним руке. От прикосновений маленького ледяного кусочка перехватило дыхание. Скрипнула то ли балка, то ли натянутая до упора веревка, но он не обратил внимания, надеясь, что мучительница не остановит руку, продолжая вести влажный след по коже. С губ снова сорвался стон, обреченный и молящий.

Она прочертила дорожку по шее, спустилась к ключицам, восьмеркой мазнула по груди, обведя соски.

— Тебе ведь нравится, не так ли? — спросила Тея, внимательно всматриваясь в лицо жреца, ловя малейшие изменения, — Говори!

Рука опустилась к животу и ниже, в последний миг вильнув в сторону, на бедро.

— Мне нравится, — эхом отозвался пленник, прислушиваясь к своим ощущениям. Резко охлажденная кожа постепенно нагревалась, что при повязке на глазах дарило весьма интересные ощущения. А оставленные от подтаявшего льда мокрые дорожки стекали вниз, легонько щекоча.

Масла в огонь подливала еще и неизвестность: кусок льда мог вильнуть в произвольных направлениях, вынуждая то вздрагивать, то замирать, затаив дыхание, а затем отчаянно выдыхать набранный воздух

Удовлетворенно кивнув, девушка очертила витиеватый узор на ягодицах и поднялась на спину. Но внезапно прикосновение льда исчезло, остались только влажные дорожки, от которых бежали капельки вниз. Но передышка от тактильного контакта была совсем недолгой, там, где касался лёд — прикоснулись пальцы. Но касание было не «сухим», на кончики были смазаны эфирным маслом, источавшим терпкий аромат. Пальцы коснулись лопаток, где появлялись крылья и скользнули вниз.

Сама же девушка обнимала целителя спереди. Жесткая кольчуга, касавшаяся живота и груди, добавляла ощущений, резко контрастируя с мягкими руками, скользящими по спине.

Юстиэль вдохнул аромат масла и неуловимо улыбнулся. Стоило пальцам девушки коснуться загривка, где концентрировалась основная часть сил и крылья, по всему телу жреца прошла волна крупной дрожи. Он вскинул невидящий взгляд к потолку, вытянувшись струной, позволяя руке целительницы скользить вдоль всей спины.

— У меня… — жрец запнулся. Жесткая, но удивительно теплая кольчуга прильнула к телу, покалывая и царапая, в то время как ловкие руки продолжали скользить по спине. Целитель склонил голову и продолжил: — Голова кружится.

— Это тоже хорошо… — шепнула Алетейя, продолжая свою «экзекуцию».

В мягкому скольжению добавилось покалывание. Тея сконцентрировала эфир и теперь он расходился по телу жреца разрядами молний. Так приятно, что даже больно. Или наоборот?..

Короткие волоски на затылке встали дыбом. Магия колола, как бывало от переизбытка сил или под ускорением чародея. Переполняла через край и каталась по коже, лаская и раня одновременно.

— Больно, — порывисто вздохнул Юстиэль, — но… не останавливайся…

Головокружение дополнилось новым ощущением, казавшимся во сто крат сильнее из-за невозможности видеть мучительницу. И веревки, стягивавшие запястья, постоянно напоминали о собственной беспомощности, только распаляя волнение и поднимавшийся из глубины груди жар.

По шее скользнуло горячее дыхание, а всему остальному телу — дуновение ветерка. Тея снова взлетела, царапнув кольчугой по груди, чтобы оказаться со жрецом на одном уровне. Первый укус пришелся под ухом, оставляя алую отметину. Цепь поцелуев до ключицы и снова сжатые зубы. Одновременно с этим она запустила ногти в беззащитную кожу на лопатках, оставляя кровавые царапины не хуже тех, что были на пояснице.