Исторические записки. Т. VIII. Жизнеописания - [142]

почтительно справляется о здоровье императора и желает ему счастья. В прошлые времена император говорил о мире, основанном на родстве, что нашло отражение в письмах, и между нами установилось согласие. [Однако] ханьские пограничные чиновники нанесли оскорбление нашему правому сяньвану. Правый сяньван, не испросив моего разрешения, а прислушавшись к советам Хоу И, Лу-хоу, Наньчжи и других[1151], вступил в противоборство с ханьскими чиновниками, тем самым нарушив договоренности между двумя правителями и отойдя от принципов братских отношений. Я дважды получал от вас, император, письма с упреками и послал гонца с письменным ответом, но [он] еще не вернулся[1152], а ханьский посол также не прибыл. По этой причине Хань стало относиться к нам недружелюбно, и наступило недоверие в отношениях соседних государств. Сейчас, поскольку из-за ошибок мелких чиновников наш договор нарушен, я наказал правого сяньвана, отправив его на запад для борьбы с юэчжи. Благодаря милостям Неба и тому, что командиры и солдаты были на высоте, а лошади в силе, [мы] смогли уничтожить юэчжи, которые были перебиты или сдались. Были усмирены также племена лоуфань, усунь, хуцзе и двадцать шесть соседних с ними владений, и все они подчинились сюнну. Так все народы, натягивающие луки со стрелами, оказались объединенными в одну семью[1153]. [Поскольку] северные области уже усмирены, [я] хотел бы прекратить военные действия, дать отдых воинам, откормить лошадей, отринуть прошлое и возобновить наш прежний договор о мире, дабы принести покой населению, живущему на границах, как это было исстари, чтобы малолетние могли достигать зрелого возраста, а старики — жить спокойно на своих местах и чтобы люди из поколения в поколение пребывали в покое и радости. Так как [я] еще не знаю ваших, император, намерений, посылаю ланчжуна Сиюйцяня с личным письмом, а также дарю вам одного верблюда, двух [334] верховых лошадей и две упряжные четверки коней. Если вам, император, нежелательно, чтобы сюнну приближались к пограничным укреплениям, то прикажите своим чиновникам и населению селиться от границы подальше. Как только мой посланец прибудет к вам, сразу отправьте его обратно». В середине шестой луны посланец приехал в район Синьвана[1154].

Получив послание, ханьский император стал обсуждать с приближенными, что предпочтительнее: напасть на сюнну или поддерживать мирный договор, основанный на родственных отношениях. Сановники единодушно сказали: «Сейчас шаньюй только-только разбил племена юэчжи, он воодушевлен этой победой, нападать на него нельзя. Кроме того, даже если мы и захватим земли сюнну, жить среди озер и солончаков все равно нельзя. Предпочтительнее всего поддерживать мир, основанный на родстве». Император согласился с этим.

На шестом году начального периода [правления] Вэнь-ди (174 г.) ханьский дом послал сюнну письмо: «Император почтительно справляется о благополучии Великого шаньюя сюнну. В вашем письме, доставленном нам вашим ланчжуном Сиюйцянем, сказано: «Правый сяньван, не испросив моего разрешения, [а] прислушавшись к советам [своих военачальников] Хоу И, Лу-хоу, Нань-чжи и других, нарушил договоренность о мире между нами, двумя правителями, отошел от наших братских отношений. По этой причине ханьская сторона стала относиться к нам недружелюбно, и между соседними государствами возобладало недоверие. Ныне, поскольку из-за действий мелких чиновников был нарушен наш договор, [я] наказал правого сяньвана, отправив его на запад для борьбы с юэчжи, которые теперь полностью усмирены. Я хотел бы прекратить военные действия, дать отдых воинам, откормить лошадей, отринуть происшедшие события и возобновить наш прежний договор о мире, дабы принести покой населению, живущему на границах, чтобы малолетние смогли достигнуть зрелого возраста, а старые люди спокойно жили на своих местах, чтобы все люди из поколения в поколение пребывали в покое и радости». Мы весьма одобряем это, [поскольку] таковы были и мысли наших мудрых правителей древности. Хань договорилась быть с сюнну братьями, и поэтому мы посылали шаньюю щедрые дары. Нарушение договора и разрыв братских и родственных отношений происходил обычно из-за сюнну. Однако, поскольку правый сяньван совершил свой проступок еще до объявления амнистии[1155], то просим [335]шаньюя строго его не наказывать. Надеемся, что шаньюй будет следовать высказанным в послании мыслям, ясно сообщит о них всем [своим] чиновникам, сделает так, чтобы [они] не нарушали заключенный договор, действовали с доверием [к нам] и были почтительны, как это предполагается из письма шаньюя. [Ваш] посланец рассказал нам, что шаньюй лично командовал войсками в походе против [чужих] владений и добился успеха, [а сейчас] очень утомился от военных действий. Дарую [вам, шаньюй], длинный халат на подкладке из шелковой ткани с вышитым цветным узором, теплую короткую куртку с вышивкой, стеганый парчовый халат с узорами — по одной штуке, один гребень, золотой пояс, украшенный раковинами[1156], золотую пряжку для пояса, десять кусков узорчатой ткани для одежд чиновникам, тридцать кусков вышитой парчи и по сорок кусков красного атласа и плотного зеленого шелка. Для вручения всего этого посылаю