Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания - [9]

.

Множество жизнеописаний или просто кратких хронологий жизни типа няньпу появляются в 20-50-е годы нашего столетия. Они были посвящены в первую очередь деятелям Гоминьдана (работы Цзоу Лу, Чжан И-мина) и таким видным фигурам прошлого, как Чжэн Хэ, Ван Ань-ши и др. Особое внимание в то время уделялось биографиям Сунь Ятсена и Лу Синя. В 30-х годах в журнале «Жэньвэнь юэкань» было опубликовано 2500 персоналий известных иностранцев и китайцев. Становятся разнообразнее виды и формы биографического жанра (биографии, хронологии, мемуары, воспоминания). Весомый вклад в его развитие внесли Лян Цичао и Ху Ши. Параллельно на Западе тоже издаются востоковедные труды этого направления (см. [144; 163; 167]).

Таким образом, как по содержанию, так и по форме между биографическим жанром на Востоке и Западе был проложен определенный мост, они сблизились, лучше отражали реальную жизнь, показывая яркие индивидуальности прошлого и настоящего своих народов (см. [154]).

В КНР, к сожалению, биографический жанр в последние десятилетия оказался под прессом политических догм маоизма, хотя отдельные ученые (например, Бай Шоуи) призывали к использованию богатого исторического наследия в этой области и развитию историописания.

Несколько слов об отличиях структуры данного тома от предыдущих. Она почти полностью совпадает с той, что уже сложилась, но есть два новых элемента: впервые помещены портреты Сыма Цяня и предпринята попытка воссоздать географию описываемых событий, сориентировать читателя не только во времени, [28] но и в китайском пространстве VII-III вв. до н.э. К сожалению, воспроизвести всю обширнейшую географическую информацию текста оказалось невозможным, но немалую часть рек, гор, населенных пунктов и княжеств, упомянутых Сыма Цянем, читатель найдет на картах и схемах, подготовленных А. Вяткиным по китайским источникам.

В заключение хочу выразить благодарность моей семье та неоценимую помощь, оказанную мне в работе: моей жене Людмиле Барабаш, перепечатывавшей все черновые варианты, дочери Руфине Вяткиной, помогавшей в обработке указателей и составлении библиографии, и сыну Анатолию Вяткину, отредактировавшему все разделы тома и ставшему моим соавтором в написании вступительной статьи и комментария.

Р. B. Вяткин

* * *

10 сентября 1995 г., когда над этим томом уже заканчивал работу редактор издательства, мой отец Рудольф Всеволодович Вяткин скончался. Увы, не пришлось ему увидеть все 9 томов Ши цзи, выдающегося памятника, которому он отдал большую часть своей души и жизни в науке. На рабочем столе отца остался первый вариант переводов 86-110 глав (VIII том) и 111-122 глав (первая половина IX тома).

Надеюсь, что вместе с известным синологом-языковедом, доктором филологических наук А.М. Карапетьянцем, ответственным редактором VII тома, нам удастся осуществить мечту моего отца — завершить публикацию Ши цзи, и русский язык станет тем первым европейским языком, на котором труд Сыма Цяня дойдет до читателя во всей полноте.

А. Р. Вяткин

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ Бо И ле чжуань — Жизнеописание Бо И [1]

У ученых очень много записей [о прошлом], но среди них наиболее изучаемыми и достоверными считаются Лю и[2]. Хотя в Ши[цзине] и Шу[цзине][3] есть лакуны, немало сведений сохранилось о домах Юя[4] и Ся[5].

Намереваясь оставить престол, Яо уступил [его] юйскому Шуню. Со времени Шуня до [Великого] Юя, после того, как совет вождей и старейшины племен рекомендовали [избранника на престол], его испытывали в качестве правителя. Если он образцово выполнял свои обязанности в течение нескольких десятков лет[6] и имел заслуги, ему передавали бразды правления. [Этим хотели] показать, что Поднебесная — драгоценный сосуд[7], правитель — великое объединяющее начало, а преемственности [в управлении] Поднебесной [достигнуть] нелегко. Говорят, что Яо уступил Поднебесную Сюй Ю, но тот [ее] не принял, считая себя недостойным[8]. Он удалился и стал отшельником. Во времена [дома] Ся были известны имена Бянь Суя и У Гуана, [поступивших так же][9].

Я, тайшигун, скажу так[10].

Я поднимался на гору Цзишань[11]. На вершине ее, говорят, были могила Сюй Ю. Конфуций по заслугам описал человеколюбивых, совершенномудрых и достойных людей древности. Он немало говорил о таких, как У Тай-бо и Бо И. Насколько я узнал, [У] Гуан обладал высшим чувством долга. Но почему-то текстов о них сохранилось мало.

Конфуций говорил: «Бо И [и] Шу Ци не помнили зла и роптали редко. Они стремились к человеколюбию и обрели его — чего им было роптать?»[12]. Я скорблю о помыслах Бо И [и Шу Ци], когда читаю оставленные ими поразительные стихи.

Вот что говорится о них в предании. Бо И [и] Шу Ци были сыновьями правителя [царства] Гучжу[13]. Отец хотел поставить [наследником] Шу Ци. Когда же отец умер, Шу Ци уступил [власть] Бо И. [Но] Бо И сказал: «Это не соответствует воле отца», — и сразу же удалился. Шу Ци тоже не захотел править и [32] последовал за братом, [а] подданные возвели на престол среднего сына. Бо И [и] Шу Ци услышали, что Си-бо по имени Чан[14] заботится о престарелых, и направились к нему. [Но] когда добрались туда, Си-бо уже умер, а У-ван, прихватив [поминальную] дощечку с титулом [отца] «Вэнь-ван», отправился на восток покарать [иньского] Чжоу [Синя]