Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания - [12]

Янь-цзы был сяном в Ци. Когда он выезжал из дома, жена его возничего наблюдала за своим мужем в просвет ворот. Ее муж, сидя высоко под шатром, как подобает возничему сяна, управлял четверкой лошадей и был очень доволен и горд собой. После того как он вернулся, жена попросила разрешения его покинуть. Муж стал спрашивать, в чем дело. Жена сказала: «У Янь-цзы роста не будет и шести чи[58], но он — циский сян, прославленный среди чжухоу. Сегодня я наблюдала его выезд. Какая погруженность в свои мысли! И в то же время он ничего из себя не строит. А ты ростом в восемь чи, а служишь простым возничим. И при этом ты вполне доволен собой. Вот я и хочу от тебя уйти». После этого [ее] муж стал очень скромным. Янь-цзы удивился этой [перемене] и спросил его. Возничий рассказал ему все как было. [Тогда] Янь-цзы рекомендовал его в дафу.

Я, тайшигун, скажу так.

Я читал [тексты] Гуаня «Управление народом», «Горы высоки», «Колесницы и кони», «Важное и неважное», «Девять управлений»[59], а также «Весны и осени господина Яня»[60]. Насколько [37] подробно они говорят о них (Гуань Чжуне и Янь Ине)! Прочитав их книги, [мне] захотелось сделать обозримыми их деяния, поэтому [я] составил это жизнеописание. Что же касается их трудов, то их много ходит среди современников. Поэтому [о них] я не толкую, а говорю [лишь] о связанных [с этими людьми] историях.

Гуань Чжуна современники называли достойным подданным, но Конфуций принизил его[61]. Неужели это за то, что в условиях ослабления чжоуского дома Хуань-гун, будучи достойным, не обратился к [чжоускому] вану, а провозгласил себя ба-ваном? Изречение гласит: «Перед тем как следовать прекрасному, надо найти надежное средство от зла, так верхи и низы смогут породниться»[62]. Разве это сказано не о Гуань Чжуне?

Когда Янь-цзы, лежа ничком, оплакивал покойного Чжуан-гуна, он ушел, лишь исполнив до конца обряд [прощания]. Неужели о таком человеке может быть сказано: «Видя должное, не действовать — это отсутствие мужества»[63]? Что же касается его увещеваний [и] обличений правителей, его мужества идти наперекор их прихотям, то об этом сказано: «Приближаясь [к трону], думай о бесконечной преданности, удаляясь, думай о восполнении упущений»[64]. О, если бы Янь-цзы был жив, от восхищения им я готов взять в руки кнут, [чтобы стать его возницей].

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ Лао-цзы, Хань Фэй ле чжуань — Жизнеописание Лао-цзы и Хань Фэя [65]

Лао-цзы был уроженцем селения Цюйжэнь волости Лисян уезда Кусянь[66] [царства] Чу, [происходил] из рода Ли, имел имя Эр, второе имя Дань[67]. Он был хранителем дворцового архива Чжоу[68].

Конфуций отправился в Чжоу, чтобы осведомиться о ритуале у Лао-цзы[69]. Лао-цзы сказал: «Того, о чем вы спрашиваете, уже почти не осталось. Так от человека остается гниющий труп и [когда-то] произнесенные речи[70]. К этому добавлю: в благоприятные времена совершенномудрый разъезжает на колеснице, а в неблагоприятные — ходит пешком с тяжкой поклажей. Я слышал, что хороший торговец прячет подальше [свои товары], как будто [у него] ничего нет, а совершенномудрый, обладающий многими добродетелями, внешне стремится выглядеть глуповатым. Отбросьте вашу заносчивость и необузданные желания, [откажитесь] от напыщенных манер и низменных страстей — все это не принесет вам пользы. Вот и все, что я хочу вам сказать». [Конфуций] ушел [и] сказал ученикам: «Я знаю, что птица умеет летать, что рыба умеет плавать, а дикий зверь умеет бегать. Бегающих можно поймать в капкан, плавающих выловить сетью, летающих сбить стрелой. Что же касается дракона, то я не могу понять, как он, оседлав ветер и пронзая облака, устремляется к небесам. Я сегодня виделся с Лао-цзы, который подобен дракону!»[71].

Лао-цзы совершенствовал Дао [и] дэ[72], его учение призывает жить в уединении [и] не стремиться к славе. [Он] долгое время жил в Чжоу, [но] увидев, что Чжоу приходит в упадок, решил уехать. Когда [он] достиг заставы[73], линъинь Си сказал: «Вы собираетесь удалиться от мира. Напишите для меня [хоть] что-нибудь!» Тогда Лао-цзы написал книгу в двух частях[74], более пяти тысяч слов которой говорили о смысле Дао [и] дэ. После этого он ушел, и никто не знает о его дальнейшей судьбе[75].

Некоторые говорят, что [был] Лао Лай-цзы, который тоже был чусцем [и] написал книгу в 15 главах, толкующую о пользе учения даосов. Говорят, что он жил одновременно с Конфуцием. [39] [Тогда] Лао-цзы, наверное, прожил больше 160 лет, или даже 260 лет, поскольку взрастил долголетие, совершенствуя свое Дао.

Через 129 лет после смерти Конфуция[76] главный историограф чжоуского дома Дань при встрече с циньским Сянь-гуном[77] сказал: «Цинь и Чжоу начали с единства. После 500 лет единства [они] разойдутся. После 70 лет разъединения там (в Цинь) появится ба-ван»[78]. Одни говорят, что Дань и был Лао-цзы, другие отрицают это, и никто на свете не знает правды. Но мудрец-отшельник по имени Лао-цзы несомненно существовал.

Сына Лао-цзы звали Цзун. Он служил военачальником в Вэй и был пожалован владением в Дуаньгань[79]. У Цзуна был сын Чжу, у Чжу был сын Гун, [а] праправнука Гуна звали Цзя