Исторические записки. Т. VI. Наследственные дома - [9]
Отец и сыновья снова, затянув пояса, принялись пахать, разводить скот. Они то выносили на продажу, то придерживали товары, выжидая [выгодных цен]; перевозили товары, извлекая десятикратную выгоду. Прошло немного времени, и их богатства уже исчислялись огромными суммами. В Поднебесной славили таоского Чжу-гуна. В Тао у Чжу-гуна родился младший сын. Когда он повзрослел, средний сын Чжу-гуна убил человека и был посажен в тюрьму в царстве Чу. Чжу-гун сказал: «Убийца человека должен умереть, таково правило [закона], однако я слышал, что сын человека, владеющего тысячью золотых, не умирает на площади». И он велел своему младшему сыну собираться в путь, чтобы посмотреть [за ходом дела]. Одновременно, посылая сына, он положил в грубый мешок тысячу слитков золота и погрузил их на телегу, в которую запрягли вола[51]. Когда отправляли младшего сына, старший сын Чжу-гуна тоже настойчиво просился поехать, но Чжу-гун не прислушался [к его просьбе]. Тогда старший сын сказал: «В семье старшего сына обычно называют управителем дома. Младший брат совершил преступление, но посылают туда не старшего, а самого младшего брата, значит, я недостойный сын». И он хотел покончить с собой. На это мать ему сказала: «Ныне мы посылаем младшего сына, но неизвестно, сможет ли он спасти жизнь среднего сына. Зачем же раньше времени попусту губить старшего сына?». Чжу-гуну ничего не оставалось делать, как послать и старшего сына. Он дал ему еще письмо к старому знакомому Чжуан-шэну («Учителю Чжуану»)[52] и сказал при этом: «Выслушай, что он предложит сделать, будь внимателен и не вздумай предпринимать что-либо идущее вразрез с его словами». Старший сын отправился в путь, взяв с собой [для подарков] еще несколько сот собственных золотых слитков.
Прибыв в Чу, старший сын Чжу-гуна обнаружил, что дом Чжуан-шэна находится в пригороде, за городской стеной. Чтобы пройти к воротам его жилья, ему пришлось пробираться сквозь заросли диких трав. Жил он бедно. Старший сын достал письмо и вручил тысячу золотых, как наказывал отец. Чжуан-шэн сказал: «Срочно уезжай, будь осторожен, оставаться здесь тебе нельзя. Если даже твой брат выйдет [на волю], не спрашивай, почему так произошло». Старший брат ушел и решил больше не наведываться к Чжуан-шэну, но скрытно [26] остался, намереваясь захваченные с собою деньги поднести чуским знатным лицам, чтобы они помогли [в деле с братом]. Несмотря на то что Чжуан-шэн жил на бедняцких окраинах, своей честностью и прямотой он был известен во всем царстве. Все, начиная с чуского вана, почитали Чжуан-шэна как своего наставника. Взяв золото Чжу-гуна, Чжуан-шэн не имел намерения присваивать его, он хотел после завершения дела [арестованного] вернуть их золото, чтобы показать этим свою верность [старой дружбе]. Но коль скоро золото уже принесли, он сказал жене: «Это золото Чжу-гуна. Это как болезнь, от которой мы не убереглись. Позднее я его верну. Не трогать его!».
Однако старший сын Чжу-гуна не понимал намерений мудрого Чжуана, полагая, что в их деле у Чжуан-шэна нет шансов [помочь]. Тем временем, дождавшись момента, Чжуан-шэн пошел к чускому вану и сказал ему: «Некое [созвездие] задержалось на таком-то месте. Это сулит беды Чу». Чуский ван, издавна веривший Чжуан-шэну, спросил: «Что же сейчас предпринять?». Чжуан-шэн ответил: «Только проявлением добродетелей можно отвести беду». Чу-ван сказал: «Не беспокойтесь, учитель, я собираюсь поступить именно так». Тут же ван послал своих гонцов опечатать хранилища сань цянь[53]. Знатные люди Чу, предупреждая старшего сына Чжу-гуна, говорили ему: «Ван намерен объявить помилование». Тот спросил: «Откуда вы знаете?». Знатные отвечали: «Каждый раз, когда ван намерен объявить амнистию, он обычно опечатывает хранилища денег. Вчера вечером ван послал людей опечатать их». Старший сын Чжу-гуна посчитал, что если объявят помилование, то брат обязательно должен выйти [на свободу], а тысячу золотых он напрасно оставил у Чжуан-шэна, в то время как тот ничего не предпринял. Тогда он снова пошел встретиться с Чжуан-шэном. Чжуан-шэн, удивившись, сказал: «Как, ты не уехал?» Старший сын сказал: «Еще нет. Сначала я занимался делом младшего брата, а теперь, думается, его помилуют, поэтому я пришел проститься с Вами, Учитель». Чжуан-шэн понимал, что в истинных намерениях старшего сына Чжу-гуна было вернуть свое золото. Он ему сказал: «Пойди в комнату и возьми золото». Старший сын тотчас же вошел в комнату, взял золото и радостно ушел, очень довольный собой. Чжуан-шэну стало стыдно, что он стал игрушкой в руках этого мальчишки. Тогда он пошел к чускому
