Исторические записки. Т. VI. Наследственные дома - [131]
В это время император У-ди стал стар годами, а его наследник, к несчастью, умер[1234], когда [нового наследника] еще не назначили. [В это время] сын императора Дань прислал к государю гонца с письмом, в котором просил включить его в личную охрану императора в Чанъани. Сяо У-ди прочитал письмо и, отбросив его в гневе, сказал: «Рожденных у меня сыновей я полагал нужным утвердить в местах, склонных к соблюдению ритуала и справедливости, таких, как Ци и Лу, и в таких местах, как Янь и Чжао, чтобы они смогли отдавать делу все свои устремления и не поддавались крайностям». [278] После чего он направил людей казнить посланца сына у ворот дворца.
В это время У-ди скончался, и на престол взошел Чжао-ди. Дань, разумеется, был озлоблен и считал, что высшие сановники должны возвести на престол его как старшего сына. Вот почему он вместе с сыном циского вана Лю Цзэ и другими замыслил поднять мятеж. Выступая, он говорил: «Почему я оказался в положении младшего брата? Ведь ныне поставили у власти сына старшего цзянцзюня»[1235].
Заговорщики уже собирались поднять войска, но их намерения были раскрыты, и они подлежали казни. Но Чжао-ди решил проявить милосердие и терпение, не давая делу ход. Гуны и цины просили послать для разбора дела крупных сановников. И тогда послали цзунчжэна (главу княжеского приказа), тайчжундафу (старшего советника) Гунху Мань-и и двух юйши. Всех их отправили в Янь разбираться в этом деле и предостеречь [других]. Когда посланные прибыли в Янь, то они в разные дни один за другим встречались с ваном и укоряли его. Цзунчжэн ведал делами всех родичей из клана Лю, он первым увиделся с яньским ваном и сообщил ему, что Чжао-ди действительно является сыном У-ди. Юйши, в свою очередь, увиделись с яньским ваном, и, укоряя его в соответствии с действующими законами, говорили вану: «Вы, ван, виноваты в том, что хотели поднять войска, — это совершенно ясно. И за это должны быть наказаны. В ханьском доме есть такой справедливый закон, что если какой-либо ван совершит хотя бы небольшой проступок, то, следуя правилам, он должен лично отвечать за это. Разве можно простить Вас?!» Так они запугали яньского вана законами, и тот все больше сникал и страшился. Гунху Мань-и был знатоком канонов, и он последним пошел встретиться с яньским ваном. Ссылаясь на общеизвестные в древности и принятые в последнее время правила долга, большой свод законов государства, на все зафиксированные в недавних книгах положения, он сказал вану так: «В древности Сын Неба при своем дворе непременно имел сановников из других фамилий, чтобы тем самым исправлять [поведение] своих родичей. Вне двора [он] имел сановников из своего клана, чтобы с их помощью выправлять [поведение] других родов. Ведь Чжоу-гун помогал чжоускому Чэн-вану, но он же казнил его двух младших братьев. Поэтому государство [благополучно] управлялось. Когда У-ди был еще жив, он еще мог быть великодушным по отношению к Вам, ван. Сейчас же на престол только что взошел Чжао-ди, а он юн годами. Полон энергии, но еще не брался за управление, поручив его высшим чиновникам.
[Известно, что] в древности наказывали за преступления, несмотря на родственные отношения, поэтому и Поднебесная [279] [благополучно] управлялась. Как раз ныне высшие сановники помогают управлению, действуют в соответствии с законами, не осмеливаются уклоняться от них. Боюсь, что они не смогут быть великодушными к Вам. Вы, яньский ван, могли бы сами проявить осторожность и не доводить себя до гибели, а свое княжество — до уничтожения и не становиться посмешищем в Поднебесной».
Тогда яньский ван Дань, боясь наказания, склонил голову и покаялся в своих ошибках. Высшие сановники, стремясь к сохранению согласия среди родичей императора, остереглись наказывать [Даня] по закону.
Однако через какое-то время яньский ван Дань вновь стал строить планы мятежа совместно с цзоцзянцзюнем, старшим чиновником Цзе и другими, заявляя при этом: «Я был следующим по порядку наследником, и коль скоро наследник умер, я должен был стоять на престоле, а высшие сановники воспрепятствовали мне». И тому подобное. Старший командующий [Хо] Гуан[1236] в это время помогал государю в управлении и, советуясь с гунами и цинами, говорил: «Яньский ван Дань не исправил своих ошибок, не раскаялся и не стал на правильный путь. Его злонамеренное поведение нисколько не изменилось».
Тогда к нему применили закон и приговорили за его преступления к казни. Дань покончил с собой, его владение упразднили, как это было определено в указе. Юсы просили казнить и жену Даня, но император Сяо Чжао из-за отношений близкого родства решил не использовать закон против нее и великодушно помиловал, переведя в разряд шужэнь (простолюдинок).
В Чжуань говорилось: «Орхидея сама по себе ароматна, как и многие другие душистые цветы, но если вымачивать ее в рисовом отваре, то и совершенномудрый ее к себе не приблизит, и даже простолюдин не возьмет. Так происходят постепенные изменения»
