Исторические записки. Т. VI. Наследственные дома - [119]

Учитель Чу говорит[1146]: «Я, простой подданный, будучи маленьким чиновником — ланом и находясь в дворцовых палатах, слышал, как старые и знающие чиновники толковали о способах ведения дел, о Великом Пути Дао. И я решил, что все то, что побудило лянского Сяо-вана носить [в душе] обиду и совершать неправедные поступки, было вызвано сложившейся [при дворе] ситуацией. Тайхоу пользовалась в то время большой властью и, любя своего младшего сына, лянского вана, хотела поставить его наследником. Однако высшие сановники считали это неуместным и прямо говорили, что это не соответствует сложившемуся положению дел. [Они утверждали, что Сяо-ван] способен кривить душой и годится лишь для малых свершений, что, стремясь получить награды и пожалования, он думает лишь о своей личной выгоде, что ван не является преданным подданным. Все это очень напоминает откровенные речи Вэйци-хоу Доу Ина[1147], [который говорил], что [империи] не нужны дополнительные беды.

Как-то Цзин-ди вместе с лянским ваном встретились за трапезой у тайхоу. Цзин-ди сказал лянскому вану: «После завершения моих лет я хотел бы передать престол тебе, князь». Императрица была рада услышать эти слова. Доу Ин вышел вперед и, склонившись долу, сказал: «Согласно установлениям ханьского дома, власть правителя передается старшему сыну. Как же сейчас император намеревается передать трон младшему брату? Это ведь нарушение правил, установленных Гао-цзу»[1148]. Цзин-ди промолчал, а императрица была явно недовольна. [253]

Как-то в прошлом чжоуский Чэн-ван, играя с еще очень юным младшим братом, взял в руки листок тунгового дерева, вручил его брату и сказал: «Я с помощью этого листка жалую тебе владение». Чжоу-гун услышал эти слова, выступил вперед и заявил: «То, что Небесный ван дарует земельное владение младшему брату, дело весьма доброе». На это Чэн-ван ответил: «Я же только играл с ним!». Чжоу-гун заметил: «Владыка людей не совершает опрометчивых поступков, он не должен играть словами; а если что-то сказал, то непременно должен это исполнить»[1149]. Младшему брату Чэн-вана было пожаловано владение в уезде Ин[1150], а Чэн-ван после этого случая старался больше молчать, остерегался шутливых слов, а если что-то обещал, то стремился исполнить. В книге Сяоцзин сказано: «Не следует говорить неположенного, не следует идти неправедным путем»[1151]. Это слова мудрецов, ставшие правилом.

Отныне правитель не считал нужным быть любезным с Лян-ваном.

Лян-ван пользовался расположением тайхоу и давно уже проявлял зазнайство и надменность. Он уже несколько раз слышал приятные для него слова Цзин-ди: «Когда наступит конец дней моих, я передам тебе правление». Но к выполнению этого [обещания] дело не шло. Согласно ханьским законам чжухоу и ваны являлись представляться Сыну Неба во дворец всего четыре раза. Когда они появлялись впервые, то останавливались на короткое время. Прибывая на рассвете в первый день первой луны, они подносили государю лежащие на шкуре драгоценные камни, поздравляли его с Новым годом и согласно правилам оставались в приемном зале. Через три дня государь устраивал для ванов и хоу пиршество, одаривал их золотом, деньгами, драгоценностями. Еще через два дня князья снова являлись на короткую встречу с государем, затем прощались и уезжали [в свои владения]. Они задерживались в столице, Чанъани, всего на двадцать дней. Короткие аудиенции у государя и встречи на пиру проходили во внутренних императорских покоях, куда даже чиновники не имели доступа. А лянский ван заходил во дворцы с запада, подолгу — до полугода — пребывал в них.

Заходя во дворец, он садился вместе с государем в легкую повозку; выезжая, он садился с ним в один экипаж Важничая, он говорил высокие слова, а на деле ничего не мог предложить. Это приводило к тому, что рождалось недоверие к его словам, возникали мысли о беспорядках и изменах, а отсюда недалеко и до бунта! Не обладая достаточной мудростью, [лянский ван] не понимал необходимости отходить и уступать. Согласно нынешним ханьским установлениям и ритуалам, [церемония] поздравления с наступлением первой луны Нового года устраивается во дворце единожды, когда встречаются государь и [254] князья со всех четырех сторон. Князья прибывают в столицу один раз в десять с лишним лет. А лянский ван [много раз] в течение года появлялся во дворце, встречался с государем, надолго там оставался. Народная пословица гласит: «Надменный сын — это непочтительный сын», и это — истинные слова.

В прошлом чжухоу и ваны должны были иметь подле себя достойных наставников и учителей, советников и преданных мужей — таких, как Цзи Ань, Хань Чан-жу и им подобные[1152]. Они осмеливались говорить прямо и откровенно, увещевать [правителей], откуда же было взяться при этом несчастьям и бедам?!

Говорят, что однажды Лян-ван прибыл с запада в столицу на прием к государю. Он навестил Доу-тайхоу, отдохнул у нее за трапезой, где вместе с Цзин-ди они сидели впереди императрицы и вели всякие разговоры. Тайхоу сказала императору: «Я слышала, что путь иньцев состоял в том, чтобы приближать родных, а путь чжоусцев — в том, чтобы чтить наиболее уважаемых. Таковы были их главные принципы