Исторические записки. Т. IV. Трактаты - [42]

С тех самых пор в княжествах возвышались, сменяя друг друга, известные мужи: в Цзинь служил Цзю Фань, в Ци служил Ван-цзы, в У служил Сунь У[185]. [В этих княжествах] принимали и проясняли военные законы, система наград и наказаний пользовалась доверием, и в конечном счете правители этих княжеств становились гегемонами среди чжухоу, присоединяли к себе земли соседних владений[186]. И хотя дело не доходило до провозглашения клятв [перед походом], как в период трех династий[187], однако сами [эти мужи] пользовались любовью, правители [княжеств] почитали их, для своего времени они были известны и знамениты — разве это нельзя назвать славой? Неужели же их можно сопоставить с нынешними конфуцианцами-учеными, которые невежественны в больших вопросах, не способны взвесить, что легко, что тяжело [в хозяйстве][188], могут лишь вопить об изменениях [человека] с помощью добродетели, не считают нужным использовать войска? В серьезных [случаях] это приводит к позору правителя и утрате защищаемых [земель][189], в наименее серьезных — к возможности вторжения и уничтожению слабых. И после этого они все-таки упрямо держатся своего![190]. Таким образом, в семье нельзя упразднить воспитание с помощью палок и розог, в государстве нельзя отказаться от наказаний и штрафов, в Поднебесной нельзя прекратить карательные походы; только в применении этих мер встречается искусное и неискусное [их использование], в осуществлении этих мер бывает благоприятное и неблагоприятное.

Сяский Цзе и иньский Чжоу могли руками поймать шакала и волка, ногами управляли четверкой лошадей, отвага их была немалой; в ста сражениях они одолевали [противников] и побеждали, владетельные князья в страхе покорялись им — власть их была неслабой. Циньский Эр-ши разместил свои армии в местах бесполезных[191], сосредоточил их на самой границе, но его силы отнюдь не были слабыми, а то, что он закрыл счет обидам со стороны сюнну, остановил беды, идущие от племени юэ, [показывало, что] его влияние не было малым. [Тем не менее] его величие иссякло, силы истощились, и человек из малого поселка создал противостоящее ему государство[192]. Беда была порождена тем, что [эти правители] не знали меры в применении военных сил, не останавливались в удовлетворении своих желаний[193].

Когда Гао-цзу обрел Поднебесною, то на трех ее границах иноплеменники бунтовали, и хотя правитель великого государства и определил свои рубежи и опоры, но подданные еще не выполняли своего долга до конца. Гао-цзу устал от военных дел, к тому же воспользовался советами Сяо [Хэ] и Чжан [Ляна][194], [99] поэтому он полностью отказался от военных методов, но держал в узде [империю], не проводя приготовлений [к войне].

Прошло время, и на престол вступил Сяо-вэнь. Военачальник Чэнь У и другие при обсуждении [дел] говорили: «Владения Нань-юэ и Чаосянь во времена полного [могущества] Цинь принадлежали ей и являлись подданными и сыновьями нашей империи; позднее, однако, они стали содержать войска, сооружать укрепления и, извиваясь, как черви, всматривались в дальние края[195].

Во времена Гао-цзу Поднебесная [только что] вновь утвердилась, народ еще мало прожил в покое, и нельзя было вновь поднимать войска [в поход]. Ныне вы, ваше величество, гуманностью и благодеяниями умиротворяете байсинов; ваши милости растеклись [по землям] среди морей, теперь необходимо сделать так, чтобы служилые и народ с радостью дали себя использовать для карательных походов против шаек непокорных, и тем самым объединить владения и территории в одно». Император Сяо-вэнь сказал на это: «Мы хотя и смогли надеть одежду и шапку мужчины, но до таких [решений] не додумались. Некогда во время смут, созданных родом Люй[196], заслуженные чиновники и царские родичи без всякого стыда и совести, нарушая устои, занимали высокие посты, постоянно вели сражения и [в то же время] тряслись от страха. Таким делам, боюсь, не видно было конца. К тому же армия — инструмент злосчастный[197], хотя она и побеждает согласно нашим намерениям, но ее действия приносят также расходы и вред. Что оказать байсинам о том, зачем [нам нужны] далекие земли? Кроме того, прежние императоры понимали, что нельзя чрезмерно обременять народ, поэтому они и не считали [дальние походы] своей целью. Разве мы вправе заявить, что сможем [выполнить это]? Ныне сюнну вторгаются в наши земли, армия и ее офицеры не имеют успехов [в борьбе с ними], отцы и сыновья народа, живущего на границах, уже долгое время несут на себе бремя военных дел. Мы постоянно переживаем и скорбим, ни на день не забывая об этом. Ныне я еще не в состоянии покончить [с нападениями сюнну] и отбросить их, поэтому я намерен покамест укрепить наши границы и учредить пикеты, завязать мирные отношения и обмениваться послами [с сюнну]. Если покой и благоденствие наступят на северном крае [нашей империи], почту это за большую заслугу. Пока же не будем обсуждать военные дела». В результате [при Сяо-вэне] байсины не страдали от трудовых повинностей как внутри страны, так и за ее пределами и смогли отдать свой труд полям[198]