Исторические силуэты - [28]
С достижением 15-летнего возраста началась служебная карьера Волынского. В 1704 г. его записали солдатом в драгунский полк, а через семь лет мы уже находим его в настоящем вихре всевозможных ответственных поручений. Начиналось горячее время. Вернувшись из заграничной поездки и приступив к внутренним преобразованиям, Петр не мирился с последовательной, постепенной разработкой отдельных вопросов. Поспешно, лихорадочно хватался он сразу за все, что подворачивалось под руку. Правда, сами обстоятельства слагались так, что не оставляли возможности для мирной работы. Грозные тучи заволокли политический горизонт. Тянулась великая Северная война. Внутренние преобразования приходилось проводить впопыхах, под постоянной опасностью неприятельского вторжения. Между тем дела было много, людей было мало. А Петр не хотел упустить из виду ни одного вопроса, ни одного начинания, которое сулило в будущем добрые плоды. Закипела напряженная деятельность. Как из рога изобилия, сыпятся всевозможные царские указы, иногда в двух-трех строчках ребром ставящие важнейшие государственные вопросы. Царь неудержимо носится по всему государству, вечно скачет то туда, то сюда, не брезгует никакой работой, все сам осматривает и направляет, всех торопит, ободряет, бранит, быстро чередуя царскую ласку с внезапным угощением знаменитой дубинкой. Случайные встречи добавляют ему ближайших сотрудников. Правильно и равномерно распределяет работу между отдельными лицами сообразно их личным наклонностям — нет времени, да и людей для того не хватает. Быстро заметив на ходу, между делом, способного человека, царь тотчас втягивает его в водоворот своей рабочей горячки. «Птенцы Петра» должны были трудиться по его образу и подобию. Каждый из них ежеминутно должен был быть готов к самым неожиданным поручениям. Кто отважнее бросался на какую угодно работу, тот ближе был сердцу царя. Волынскому не пришлось встать в первые ряды царских сотрудников. Но все петровское царствование он прожил жизнью настоящего петровского птенца: в краткое время изведал неожиданнейшие повороты судьбы, быстрыми перелетами исколесил Россию от Петербурга до дальней Персии, испытал царскую милость и в заключение не избегнул-таки и собственноручной царской «науки».
В начале 1711 г. Волынский выехал из Петербурга в Киев со скромным поручением от Меншикова передать киевскому губернатору князю Д. М. Голицыну указ о переменах в обмундировании некоторой части войск. На юге Волынского ждали важные события. То был год несчастного Прутского[89] похода, повергшего в страшную опасность и самого Петра, и Россию. Во время мирных переговоров с Турцией на долю Волынского выпадает тревожная обязанность курьера. Крадучись, хоронясь от шведских разъездов, переезжает Волынский взад и вперед турецкую границу, перевозя из русской военной квартиры в турецкий обоз письма и крупные денежные суммы. То была первая ответственная служба, и Волынский сумел обратить на себя внимание ее удачным выполнением. Волынского заметили, и с этих пор его служебная карьера быстро идет в гору. Опасности и почести растут друг за другом. Как испытанный, надежный курьер, Волынский съездил затем уже к самому царю в Карлсбад, где тогда лечился Петр, для словесного доклада о ходе переговоров. Из Карлсбада через Киев Волынский отправляется в Константинополь, и скоро мы застаем его там узником Семибашенного замка. Турция не признавала неприкосновенности иноземных послов, и не один русский дипломат изведал прелесть уединения в турецкой тюрьме. Пришлось и Волынскому включить этот опыт в разнообразный репертуар своих приключений. Он протомился в турецкой неволе до окончательного заключения мира России с Турцией в 1713 году. Зато теперь ему выпало на долю доставить царю мирный трактат. Дипломатическая служба в Турции создала Волынскому репутацию человека, опытного в обращении с восточными министрами, и Петр не преминул использовать эту способность нового слуги. За радостную весть о мире Волынский получил от царя чин подполковника, а вскоре вслед затем и новое важное дипломатическое поручение в Персию. На этот раз Волынский выезжал из Петербурга при другой обстановке, не скромным курьером, а полномочным послом от русского императора к одному из могущественнейших государей азиатского востока. Громадная свита сопровождала Волынского: несколько ученых иностранцев — француз, немец и англичанин в качестве секретарей посольства, священник, множество офицеров, чиновников и служителей. В Москве к посольству примкнули пять «молодых робят» латинской школы, которых взяли в Персию для изучения языков турецкого, арабского и персидского. Посольство направилось к Казани, чтобы спуститься потом к Каспийскому морю вниз по Волге.
