Исторические портреты. 1762-1917. Екатерина II - Николай II - [12]
На внуков (в 1779 г. родился великий князь Константин) Екатерина обратила всю материнскую нежность, не растраченную в свое время на сына. Их воспитание было до мелочей продумано ею с учетом новейших достижений педагогической мысли: физическая закалка, скромная постель и республиканец Ц. Лагарп в качестве наставника должны были сделать мальчиков образцовыми принцами. «Прежде у нас подражали модам других стран, — пишет она в 1781 г., — теперь настала наша очередь: инфантов неаполитанских будут одевать в костюм русских великих князей». Бабушка проводила с внуками много времени, сочиняла для них сказки и даже собственноручно кроила для них платья[12]. Когда же она отправлялась в очередную поездку, рано научившиеся читать и писать мальчики слали ей трогательные письма, а она использовала всякую возможность, чтобы послать им с дороги какой-нибудь подарок.
Личная жизнь самой Екатерины в течение 34 лет ее пребывания на троне отмечена чередой сменявших друг друга фаворитов. Как женщина она испытывала естественную потребность любить и быть любимой и в письме к Потемкину признавалась, что сердце ее таково, что и дня не может прожить без любви. И всякий раз она искренне влюблялась в своего избранника и искренне надеялась на долгое и настоящее счастье с ним. Вполне вероятно, что, лишь вступив на престол, она даже надеялась выйти замуж, но ей ясно дали понять, что править Россией может императрица Екатерина, но не госпожа Орлова. Впрочем, существуют достаточно веские основания предполагать, что замуж она все же вышла, но тайно, и не за Орлова, а за Потемкина.
С Григорием Орловым Екатерина рассталась в 1772 г., послав его в Фокшаны на переговоры с турками, определенно зная при этом, что это задание ему не по плечу. Вскоре, узнав, что его место при императрице уже занято другим, Орлов, все бросив, помчался в Петербург. Но было поздно: еще за городом он был встречен курьером государыни с письмом, сообщавшим, что въезд в столицу ему закрыт, и предлагавшим отправиться в одно из его имений. Но не таков был Григорий. Остановившись в предместье Петербурга, он принялся забрасывать свою бывшую возлюбленную письмами, умоляя принять его. Возможно, он надеялся, что, увидев его, Екатерина не устоит. Вероятно, и она опасалась того же. В результате императрица откупилась от Орлова щедрыми пожалованиями, но это не настроило ее против него, и впоследствии она просила Потемкина не чернить Орлова в ее глазах. Когда же Григорий влюбился в свою близкую родственницу Зиновьеву и собрался жениться на ней, Екатерина помогла ему добиться разрешения Церкви на этот брак.
Участник переворота 1762 г., Григорий Потемкин вошел в жизнь Екатерины в 1774 г., предварительно прославившись на полях сражений. «Ах, какая славная голова у этого человека!… и эта славная голова забавна как дьявол», — восклицала императрица в письме к Гримму. «Милинкой, какой ты вздор говорил вчерась, я и сегодня еще смеюсь твоим речам, — писала она Потемкину. — Какия счастливыя часы я с тобою провожю. Часа с четыри вместе проводим и скуки на уме нет, и всегда растаюсь чрез силы и нехотя. Голубчик мой дарагой, я вас чрезвычайно люблю: и хорош, и умен, и весел, и забавен и до всего света нужды нету, когда с тобою сижю. Я отроду так счастлива не была, как с тобою. Хочется часто скрыть от тебя внутренное чувство, но сердце мое обыкновенно прабальтает страсть. Знатно, что польно налито и оттого проливается».
Но счастье оказалось непрочным. Потемкин был капризен, ревнив, вспыльчив. «У князя с государыней нередко бывали размолвки, — вспоминал Ф. В. Секретарев, мальчиком живший в доме Потемкина. — Мне случалось видеть… как князь кричал в гневе на горько плакавшую императрицу, вскакивал с места и скорыми, порывистыми шагами направлялся к двери, с сердцем отворял ее и так ею хлопал, что даже стекла дребезжали и тряслась мебель». Нам неизвестно, эти ли черты характера Потемкина или что-то иное стало причиной их разрыва, но так или иначе вплоть до смерти князя в 1791 г. он оставался самым близким другом и сотрудником Екатерины, немало сделавшим для прославления ее царствования.
За Потемкиным последовали другие: Завадовский, Римский-Корсаков, Дмитриев-Мамонов, Ланской, Зубов. Все это были молодые гвардейские офицеры из не слишком богатых дворянских семейств (показательно, что среди фаворитов не было ни одного иностранца), с которыми императрица проводила досуг, приобщая их к своим интересам и интеллектуальным занятиям. Так, например, А. Д. Ланского она обучала искусству вырезания камей, которым сама, по моде того времени, была страстно увлечена. Неожиданную смерть юноши императрица переживала как трагедию и щедро одарила его близких, оставив им все подаренные возлюбленному имения.
Влюбляясь в своих избранников, привязываясь к ним, подпадая под их влияние и исполняя их прихоти, Екатерина, однако, никогда не теряла головы и не делилась с ними властью. «Слабости ее были сопряжены с ее полом, — заметил один из современников, — и хотя некоторые из ее любимцев и во зло употребляли ее милость, но государству ощутимого вреда не наносили». Говоря же в целом о фаворитизме как явлении русской жизни XVIII в., следует иметь в виду, что оно было характерно не только для России. Это также был элемент культуры эпохи Просвещения, соответствовавший общепринятым нормам поведения. Екатерина при этом никогда не афишировала своих отношений с любовниками, хотя и не скрывала их. В целом фаворитизм, конечно, придавал атмосфере петербургского двора легкий оттенок чувственности, вообще свойственный культуре этого времени, хотя петербургские нравы были значительно более пуританскими, чем, скажем, в Версале той же поры.
