Исторические корни и развитие обычаев - [20]
Пасху постановили отмечать в воскресенье после первого весеннего полнолуния. Этим объясняется то обстоятельство, что пасха является «подвижным» праздником, так как дни ее празднования приходятся на различные даты, зависящие от изменяющегося дня весеннего полнолуния (между 22 марта до 25 апреля). Соответственно меняются и дни других христианских празднеств, отмечаемых до и после дня пасхи.[94]
Сфера применения юлианского календаря продолжала расширяться по мере распространения христианства. Англичане, французы, испанцы, итальянцы, немцы и многие другие европейские народы восприняли латинские названия месяцев, которые утратили, однако, первоначальный смысл. Сохранился и тот порядок в их названиях, который уже Риме (после того как начало года было перенесено на январь) перестал соответствовать действительному порядковому положению месяцев в годовом ряду. Так, сентябрь («седьмой») стал девятым по счету от начала года, октябрь («восьмой») — десятым, ноябрь («девятый») — одиннадцатым, декабрь («десятый») — двенадцатым месяцем. Проникновение латинских названий месяцев в европейские языки не было тотальным: в названиях месяцев сохранились и самобытные, доюлианские наименования.
У славянских народов многие наименования месяцев произошли от древнеславянских названий растений (цветущих или собираемых в месяц, носящий их имя), животных (чаще всего появляющихся в этом месяце), природных явлений (наиболее характерных для месяца, названного по их наименованию) или же от земледельческих работ (производимых в это время), порядковых мест в годовом ряду месяцев. Так, например, январь назывался сечень (время рубить лес), просинец (время появления синего неба) или студень; февраль — сечень, снежень или лютый; март — березозол (от времени цветения березы или времени, когда берут сок березы или жгут из нее уголь); апрель — цветень, березень, бубен, квитень, май — травень, летень, цветень; август — серпень, жнивень; октябрь — листопад; декабрь — студень, грудень (от «груда» — мерзлая колея) и другие. Многие из этих названий перешли в современные славянские языки.[95] Местные названия иногда соседствовали с наименованиями других месяцев, происходившими от латинских корней; иногда один и тот же месяц имел два названия, одно из которых имело местное, а другое — латинское происхождение.
Следует отметить также, что юлианский календарь оказал влияние не на все таксономические единицы измерения времени в Европе. Истоки европейского деления месяцев на семидневные недели лежат в древневосточных системах счисления времени. Такой единицей времени пользовались в странах Древнего Востока — в Шумере, Вавилонии, Иудее, Китае. Она была основана на фазах луны, считавшихся по четвертям (новолуние, первая четверть, полнолуние, последняя четверть), содержащим, считая период времени, когда луна видна с земли, по семь дней. Каждой из планет (к ним причисляли также Солнце и Луну) был посвящен один день недели. Семидневную неделю от вавилонян восприняли в древней Иудее, откуда она лишь в I в. н. э. (или в самом конце I в. до н. э. между 30-м и 26-м годами) попала в Рим.
Первое упоминание в римской литературе о том, что дни посвящены планетам, можно найти в поэмах Тибулла, относящихся ко времени между 30-м и 26-м годами до н. э. До этого у римлян была лишь «торговая» неделя из восьми дней (семь рабочих и один — базарный, праздничный день), которые обозначались буквами (от «А» до «Н»).[96]
Римскому влиянию, однако, надо приписать происхождение названий дней недели во многих европейских языках. Как уже упоминалось, у римлян не было сплошного порядкового счета дней в месяцах: отсчет велся от трех рубежей — от календ, нон и ид. Как это было у народов Древнего Востока, римляне каждый из семи дней недели называли по наименованию пяти планет (Марса, Меркурия, Юпитера, Венеры и Сатурна), Солнца и Луны; dies Lunae — понедельник, dies Martis — вторник, dies Mercurii — среда, dies Jovis — четверг, dies Veneris — пятница, dies Saturni — суббота, dies Solis — воскресенье. Латинские названия звучат в наименованиях дней недели во многих европейских языках. Так, например, во французском языке латинским названиям дней соответствуют: lundi (понедельник), mardi (вторник), mercredi (среда), jeudi (четверг), vendredi (пятница); в испанском — lunes (понедельник), martes (вторник), miércoles (среда), jueves (четверг), viernes (пятница); в итальянском — lunedi (понедельник), martedi (вторник), mercoledi (среда), giovedi (четверг), venerdi (пятница); в английском — Monday (понедельник), Saturday (суббота), Sunday (воскресенье); в немецком — Montag (понедельник), Sonntag (воскресенье); в шведском — mandag (понедельник), sondag (воскресенье).
Следует, однако, и здесь сказать, что латинское происхождение не было единственным источником наименований дней недели. В славяноязычных странах за большинством дней недели сохранились порядковые славянские наименования; в Скандинавских странах и в Англии есть дни, названные по именам древних скандинавских божеств: Тиу, Вотана, Тора, Фрейи, например, английский Tuesday, шведский tesdag (вторник); английский Thursday, шведский torsdag (четверг); английский Friday, шведский fredag (пятница). Название суббота (от еврейского «саббат» — «конец работы», «покой») во многих языках закрепилось как название еженедельного праздника, вытеснив название, происходящее от имени Сатурна. Библейский запрет работать в этот день, когда бог «почил от дел своих», соблюдался у евреев и христиан в древности. Во II в. н. э. при римском императоре Адриане день отдыха в Римской империи был перенесен на следующий день недели — день Солнца, император Константин, принявший христианство, в 321 г. назвал этот день «воскресением» — днем, посвященным воскресению Христа. Отсюда — соответствующие названия еженедельного праздника у европейских народов: dimanche (фр.), Domenica (ит.), Domingo (исп.) и у других романоязычных народов, «воскресенье» — у славян.
Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Книга представляет собой монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в. выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения европейского материка или религиозных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.