Исторические корни и развитие обычаев - [13]
Некоторые новые историко-этнографические исследования позволяют расширить рамки изучения календарных обычаев. Не только отдельные традиционные обряды, праздники приурочены к определенным датам народного календаря, — сезонные колебания климата отзываются и на материальной деятельности и на социальной психологии населения.[64]
ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ ЕВРОПЕЙСКОГО КАЛЕНДАРЯ
Трудовая деятельность человека всегда требовала умения измерять время. На ранних этапах истории, в период собирательства и охоты человек ограничивался самым приблизительным отсчетом отрезков времени, связанных со сменой различных явлений природы: чередованием дождей и сухого времени, холодных и теплых сезонов, изменениями направления ветров, появлением сезонных животных, созреванием съедобных плодов, сменой дней и ночей и др. Такой отсчет времени, связанный с изменением окружающей среды, засвидетельствован этнографами в различных частях света. Например, древние обитатели северной Индии, как о том можно судить по названиям сезонов, упоминаемых в Ведах, различали периоды времени по наступлению тепла и холода например, «гришма» — жаркое время, «шишира» — прохладное время и т. п.).[65] Деление года на два периода существовало и у древних народов Европы. На основании текста «Одиссеи» (XI, 294) можно сделать заключение о том, что годовой цикл у греков заключался в периодической смене сезонов, хотя им был известен к тому же и солнечный год (XIX, 306).[66]
Кельты делили год на холодный (от праздника Самхейн) и на теплый (от праздника Белтан) периоды. Деление года на две половины существовало вплоть до первых веков н. э. и у древних германцев.[67] Деление года на два периода — солнечный и дождливый — в древности существовало и в других регионах Европы. Например, на юго-востоке континента, у северокавказских племен, как о том свидетельствует календарный фриз на сосуде VIII–VII до н. э. с Северного Кавказа.[68] Деление года на два сезона можно заметить в народных календарях до настоящего времени, например, у финнов, австрийцев, болгар, албанцев, греков и других народов.[69] На них указывают и наименования некоторых месяцев у славян, восходящие к древнейшим славянским названиям сезонных периодов и более коротких отрезков времени.[70] Счет времени по смене явлений природы у предков древних славян подтверждается и изображениями на ритуальных глиняных сосудах первых веков нашей эры, символика которых уходит в еще более глубокие хронологические слои. На этих сосудах, найденных на Киевщине, на Волыни и в Молдавии, изображены различные явления природы, соответствующие тем отрезкам времени, для которых они наиболее характерны (ростки различных растений, знак солнца, дождя и др.).[71]
Наиболее наглядным способом отсчета отрезков времени были сутки с их чередованием и повторяемостью дней и ночей. Связь трудовой деятельности человека с отсчетом дней проявилась между прочим в том, что в понятие «день» включали лишь светлое (от восхода до захода солнца) дневное время (греч. ημερα, лат. dies), хотя было и понятие о календарных сутках. Счет дней первоначально чаще всего ограничивался пятью (по числу пальцев на одной руке), в дальнейшем десятью (по числу пальцев на двух руках) числами.[72] Развитие хозяйственной деятельности человека повлекло за собой изобретение древнейших приспособлений для отсчета времени. Насколько можно судить о древнейших календарях из Полинезии, Восточной Африки, Гвинеи, Северной Сибири и других регионов, они представляли собой узелки, завязываемые (или развязываемые) на особых шнурах или ремнях ежедневно. Геродот (IV, 98) дает описание узелкового календаря, оставленного персидским царем Дарием, ушедшим в 512 г. до н. э. за Дунай с намерением покорить скифов. Он приказал подчиненным, чтобы они ожидали его возвращения лишь определенное число дней, развязывая ежедневно один узелок.
К ранним приспособлениям для отсчета времени относятся и деревянные календари, на которых счет дней отмечался зарубками. Такими календарями, как это засвидетельствовано этнографами, пользовались многие племена в Азии, Африке и Америке; весьма усовершенствованную, сложную и значительно более позднюю их форму представляют собой деревянные бруски — календари, бытовавшие у некоторых народов еще в XIX в.[73] Хотя такая форма учета времени в определенных случаях может быть полезна и в настоящее время, в целом начальная стадия узелковых и деревянных календарей с засечками отражает тот период, когда отсчет времени велся от произвольно установленной точки и вне связи с астрономическими явлениями.
Дальнейшее развитие хозяйственной деятельности человека, появление земледелия и скотоводства требовало более четких точек отсчета времени, с помощью которых можно было бы определить начало и конец основных периодов земледельческих и скотоводческих работ. Годичная смена природных явлений, периоды биологического развития скота и роста растений определяли циклы сельскохозяйственных работ. Земледелец и скотовод должны были знать сроки приближения холодов зимой, теплых дней — весной, жарких и засушливых — летом, осенних дождей, время созревания злаков — осенью. Это давало возможность своевременно подготовиться к посеву, жатве, выпасу и отелу скота и к другим работам.
Настоящая книга — монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в., выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Книга представляет собой монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в. выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения европейского материка или религиозных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.