Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. Выпуск первый - [14]

Шрифт
Интервал

очевидно, что Украина одними своими силами не в состоянии справиться с

упорным врагом, и чтобы довести до конца начатое дело, ей необходимы

были союзники. В этих видах Хмельницкий раньше уже завел сношения с

Турцией, Седмиградским княжеством и даже с Швецией, убеждая их

действовать вместе с ним против Польши; но доселе ни одно еще из этих

государств не оказало ему нужной помощи. Правда, у козаков были давние

союзники татары, но Берестецкое приключение ясно показало украинцам, 9 ) В нынешнем Ольгопольском у. Подольск. губ., около м. Ладыжина.


как мало можно было полагаться им на этих союзников. Скорее и

естественнее всего Малороссия могла ожидать помощи и защиты со стороны

Московскаго государства, с которым ее связало единство веры и

происхождения. Хмельницкий хорошо понимая это, и его помысли давно

уже были обращены на то, чтобы как-нибудь втянуть московское

правительство в войну с Польшею. Еще после Зборовскаго договора козаки

грозили великороссийским гонцам, что они пойдут с крымцами на Москву за

то, что царь не дал им помощи против поляков. Со времени Берестецкаго

поражения Хмельницкий стал прямо заявлять приезжавшим к нему

московскими боярам о своем желании поступить под высокую руку

православнаго государя. Чем далее, тем чаще он обращался в Москву с этой

просьбой. Но царь из опасения разрыва с Польшею долго не решался дать

свое согласие на просьбы Хмельницкаго, хотя охотно согласился принять

посредничество в видах примирения его с королем. Действительно, два

месяца спустя после Батогскаго поражения поляков, в Польшу приехал

царский посланник боярин Репнин-Оболенский и, наномнив о некоторых

нарушениях с польской стороны условий мирнаго договора, объявив, что

царь готов простить эти нарушения, если польское правительство помирится

с Хмельницким на основании Зборовскаго трактата и уничтожит унию. Но

поляки, раздраженные заступничеством царя за их врагов, холодно приняли

представления царскаго посланника и таким образом посольство

Оболенскаго не имело успеха.

Между тем весною 1653 года польский отряд, под начальством

Чарнецкаго, ворвался в Подолье и подверг страшному опустошению многия

местечка и села по р. Бугу, причем несколько тысяч народа было варварски

истреблено. Осенью выступил против Хмельницкаго сам король с большим

войском и остановился лагерем под Жванцем10), на берегу Днестра. Сюда же

прибыл и Хмельницкий с своими союзниками-татарами, которые тотчас

распустили загоны по Волыни, Подольи и Червонной Руси и таким образом


10 ) Мест. Каменецк. у. Подольск. губ., при впадении р. Жванца в Днестр.


отрезали полякам путь к отступлению. Вследствие наступивших холодов и

недостатка в продовольствии, королевское войско очутилось в крайне

затруднительном положении: сами поляки думали, что для них повторяются

времена Пилявския и Збаражския. Но они спаслись тем, что им удалось

заключить отдельно с крымским ханом мир на следующих унизительных

условиях: король обязался уплатить хану 100,000 червонцев единовременно

и до 90,000 золотых ежегодно и сверх того дозволить татарам в продолжение

сорока дней брать пленников в пределах областей, принадлежавших Польше.

За то хан отступил от союза с козаками и принудил Хмельницкаго ни с чем

возвратиться в Украину. Вслед затем татары, с королевскаго дозволения, страшно опустошили всю Южную Русь до самаго Люблина и угнали в

неволю тысячи невинных людей. Тогда-то, по словам малороссийской думы:

„Зажурилась Украіна

„Що нігде ій дітись:

„Витоптала Орда кіньми

„Маленькіи діти,

„Малих потоптала,

„Старих порубала,

„А молодих-середульших

„У полон забрала"...



Теперь все надежды Хмельницкаго были обращены на Москву.

Отправляясь в последний поход против поляков, гетман писал царю, что

польское войско идет в Украину для поругания веры и святых церквей и что

турецкий султан приглашает козаков к себе в подданство. „Если ваше

царское величество, писал он, не сжалиться над православными христианами


и не приймеш нас под свою высокую руку, то иноверцы подобьют нас и мы

будем чинить их волю", Теперь уже московское правительство, оскорбленное

неудачей посольства Оболенскаго, склонно было приступить к

решительному шагу. Оно не могло долее оставаться безучастым зрителем

того, что совершалось в соседней Малороссии, так как подданство козаков

Турции могло иметь для него в будущем весьма вредныя последствия. 1

октября 1653 года царь Алексей Михайлович созвал земский собор и

предложил на его решение вопрос: принимать ли Богдана Хмельницкаго со

всем войском запорожским под царскую руку? Представители русской земли

единогласно высказались за утвердительное решение этого вопроса и

единодушно обещались помогать царю в предстоящей войне с Польшею.

Тогда был послан к Хмельницкому боярин Бутурлин принять Украину под

высокую царскую руку.

8 января 1654 года Хмельницкий собрал в Переяславле генеральную


Еще от автора Владимир Бонифатьевич Антонович
Очерк истории Великого княжества Литовского до смерти великого князя Ольгерда

Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.


Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.