Исторические деятели Юго-Западной России в биографиях и портретах. Выпуск первый - [12]

Шрифт
Интервал

против схизматиков. К Хмельницкому также приехал из Греции коринфский

митрополит Иоасаф и препоясал его мечем, освященным на самом гробе

Господнем. Но популярность Хмельницкаго среди украинскаго населения

была уже значительно подорвана и в войске козацком не было уже прежняго

воодушевления. Кроме того, народу была не по душе дружба гетмана с

татарами, которые и в качестве союзников не стеснялись грабить русския

поселения и уводить в плен женщин и детей. Весною 1651 года Хмельницкий

двинулся к Збаражу и долго простоял здесь, поджидая крымскаго хана.

Последний, наконец явился, но не по своей охоте, а по приказанию турецкаго

султана. Татарам не хотелось нарушать выгоднаго для них Зборовскаго

договора с поляками; их более тянуло в пределы Московскаго государства, с

которым Хмельницкий был дружен. 19 июня козацкое ополчение сошлось с

польским войском, остановившимся лагерем на обширном поле под

Берестечком7). На другой день началось сражение, в самый разгар коего

крымский хан с своими мурзами неизвестно почему вдруг стремительно

обратился в бегство, а за ним в безпамятстве побежала вся орда, побросав

свои арбы с женщинами и детьми. Хмельницкий бросился догонять хана, 7 ) Мест. Дубенскаго у. Волынск. губ., на р. Стыре.


надеясь остановить его, но был им задержан и совершенно неожиданно

очутился у него в плену. Между тем, лишенные своего предводителя, козаки, под начальством полковника Джеджалыка, храбро отбивали натиск поляков

и, обороняясь, отступили к р. Пляшовой, где засели в укрепленном лагере, три стороны коего были защищены окопами, а к четвертой примыкало

большое болото. Польские войска тотчас окружили козацкий лагерь и

принялись брать его приступом. Десять дней осажденные неутомимо

отбивались от превосходившаго их численно неприятеля, и хотя

обнаруживали готовность сдаться, но не иначе, как на условиях Зборовсваго

договора. Но вот в козацкий лагерь проникло известие, что татары пленили

гетмана и разоряют край, — и породило здесь большое смятение. Чернь стала

высказывать намерение выдать полякам своих старшин, в виду чего

полковник Богун, раньше сменивший Джеджалыка, задумал тайно уйти с

козаками из лагеря. В ночь на 29 июня козаки устроили на скорую руку

плотину через болото и стали переправляться на другую сторону. Узнав об

этом, чернь безпамятстве и в страшном безпорядке бросилась вслед за

уходившими. Плотина была разрушена и беглецы стали тонуть. Поляки не

сразу сообразили, в чем дело, и лишь утром заняли оставленный козаками

лагерь и принялись добивать бегущаго неприятеля. Много русских было

убито, а еще более их потонуло. В числе первых пал и Коринфский

митрополит Иоасаф, тщетно старавшийся остановить бежавших. Разгромив

неприятеля, польское войско двинулось на Украину уничтожать козачество.

Между тем Хмельницкий более месяца пробыл в плену у хана и лишь в

конце июля, освободившись, он прибыл в м. Паволочь, куда стали стекаться

к нему полковники с жалкими остатками своих отрядов. Берестецкое

поражение повергло козаков в страшное уныние. Народ волновался и всю

ответственность за случившееся несчастие сваливал на гетмана. К чести

Хмельницкаго нужпо сказать, что он один не потерял головы в это

бедственное время и обнаружил такой запас мужества, энергии, ума и силы

воли, какого трудно было и ожидать от человека в его положении. Он собрал


козаков на раду на Масловом Броде8)и своим непоколебимым мужеством

сумел успокоить народ, уверить его, что не все еще потеряно, и вдохнуть в

него энергию, Вслед за сим он энергично занялся пополнением козацких

полков и скоро успел заручится новым союзом с ханом и обещанием

татарской помощи.


8 ) Где ныне с. Масловка, Каневск. у. Киевск. губ., при впадении р. Потока в Росаву.



Ободренный примером гетмана и в виду угрожавшей опасности, народ

воспрянул духом и вооружился поголовно, готовясь оказать полякам

отчаянное сопротивление. Лишь только польское войско вступило в

Украину, жители лежавших на его пути селений и хуторов жгли собственные

дома, истребляли запасы, портили дороги, разрушали мосты и ежеминутно


нападали на отдельные отряды польской армии. Это отчаянное

сопротивление приводило поляков в такое неистовство, что, овладев каким-

либо селением, они предавали жителей поголовному истреблению, не щадя

ни пола, ни возраста. Русские в свою очередь платили полякам тою же

монетою и безчеловечно мучили пленных. Козацкое войско оказалось не в

состоянии остановить движение многочисленнаго неприятеля, тем более, что

на соединение с поляками с севера двигался с большими силами гетман

литовский Радзивилл. Он уже овладел Черниговом и подступил к Киеву.

Чтобы произвести замешательство в литовском войске, киевские мещане

сами зажгли город, но это ни к чему не повело и 6 августа Радзивилл овладел


Еще от автора Владимир Бонифатьевич Антонович
Очерк истории Великого княжества Литовского до смерти великого князя Ольгерда

Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.


Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.