Источник - [84]

– Нечего присваивать себе чужую славу. Тебе в этом подсобили. Давай, девочка, иди к Хило. – Старуха с перекрестка дорог тяжело оперлась на клюку, чтобы опуститься рядом со мной, и притянула меня к себе. – Не стесняйся. Поплачь хорошенько. – Я вцепилась в нее и уткнулась ей в плечо. – Не держи в себе горе, девонька. Тебе надо быстро с собой справиться, – добавила она. – Что-то говорит Хило, что эта дрянь уже не успокоится.

Глава 33

Над Саванной занялась заря, расцарапав небо до крови, а потом над горизонтом появилось солнце. Я так и не заснула: когда я закрывала глаза, на внутреннюю сторону век мгновенно проецировалась картина очередного кошмара. Ночью я просидела на боковом крыльце, подремывая и глядя на восток. Я очень надеялась на то, что к утру я пойму, как мне исправить все ошибки. Рассвело – но я ничего и не придумала.

– Можно мне побыть с тобой? – донесся до меня голос Эллен.

Я кивнула, радуясь тому, что она встала и хочет со мной разговаривать. Она вышла ко мне и села рядом на скамейку-качели. Ее лицо было отмыто от косметики, влажные волосы мягко блестели. Она надела махровый халат Оливера, а не один из своих шелковых пеньюаров. Сперва мы молчали, только скамейка поскрипывала, чуть покачиваясь.

– Не знаю, с чего начать, – сказала она наконец.

– Мне безумно жаль!

– Мне тоже. – Эллен подняла голову к разгорающемуся свету, вбирая его в себя. – Даже сейчас я не перестаю думать, что мне приснился страшный сон. Но я себя просто успокаиваю, правда, Мерси?

– Да. Все произошло на самом деле.

Я придвинулась к тете, и она положила голову мне на плечо.

– А это точно была моя мать? – вырвалось у меня.

Я вдруг подумала, что Эмили могла оказаться обычной самозванкой. Мои детские мечты диаметрально изменились: и я взмолилась о том, чтобы моя настоящая мама умерла при родах. Хоть бы она двадцать один год мирно спала на кладбище!

– Увы, да, – подтвердила Эллен и начала рассматривать свои руки, на которых играли солнечные зайчики.

Следы уколов исчезли да и синяки поблекли.

– Я ее ненавижу! – воскликнула я.

– Если честно, я тоже. Мы в этом сестры, да?

– Угу.

Я взяла ее под руку, стараясь не задеть ушибленные места. Мы сцепили пальцы.

– Айрис и Оливер ждут в доме. Нам надо поговорить, а то скоро семейства устроят переполох.

– Значит, нам надо согласовать версии, пока до нас не дотянулись длинные руки ведьмовского закона?

– Совершенно верно. Нас могут обуздать – Айрис, Оливера и меня, – если сочтут, что мы сделали нечто такое, что угрожало грани. Кланы способны отнять у нас магию.

– А как насчет меня? Если кто-то и сделал что-то непотребное, то это – именно я.

Эллен встала, забрала у меня лоскутное одеяло и аккуратно сложила его пополам.

– Ты – якорь. Тебя не могут отрезать от грани, не создавая риска ее обрушить. Мерси, тебе могут стереть разум. Уничтожить твое «я». Ты превратишься в слугу грани и будешь служить ей до самой смерти, ничего не сознавая. Затем грань изберет нового якоря.

– Вряд ли, – прозвучал стальной голос Айрис. – Я раньше их всех прикончу и отправлю прямиком в ад.

– Поддерживаю твое решение, сестра, – откликнулся Оливер. – Идите в дом. Я сварил кофе.

Мы направились на кухню. Самый крупный кристалл розового кварца, заговоренный Эллен, сиял в центре стола. Возле него лежала то ли старая тетрадь с вырезками, то ли фотоальбом. Я подумала, что возвращение Эмили стало поводом просмотреть семейные фотографии. Неужели Айрис перебирала их целую ночь напролет, вглядываясь в изображения и пытаясь понять, таилась ли в Эмили опасность, которую они не заметили? А может, Оливер хотел разобраться в прошлом, мучаясь из-за того, что ни он, ни Айрис с Эллен не смогли спасти сестру?

Но любые давние ошибки представлялись мне гораздо менее важными, чем те, которые я сама совершила прошлой ночью.

– Как Питер? – спросила я.

– Страдает, – проворчал Оливер, наливая три кружки кофе и доставая для меня пакетик с травяным чаем. – Я пробыл с ним до тех пор, пока парень не отключился. Проснется с похмельем и будет уверен, что перебрал виски. Посмотрит на сбитые костяшки пальцев и решит, что спьяну хотел проломить кулаками в стену. Ничего, Мерси, он будет в порядке. Вы оба справитесь с недомолвками. В вашей ситуации больше плюсов, чем минусов, Конфетка.

Я немного приободрилась.

– Но нам нужно сосредоточиться на главном, – продолжил Оливер. – Несомненно, что другие якоря почувствовали попытку Эмили обойти грань с помощью Вавилонских чар.

– Как ей это удалось? Как она захватила меня своим заклинанием? Я ведь якорь. Мне казалось, что ведьмы не могут меня околдовать.

– Они не могут околдовать тебя, используя силу грани, – объяснила Айрис, усаживаясь справа от меня. – Но Эллен черпает энергию из источника, пропитанного злом.

Я вспомнила про медальон, который мне подарила Эмили. Как он затуманивал мне разум, искажал способность рассуждать! Прибавил мне готовности поверить в недоброжелательство тех, кто искренне меня любит!

Оливер ласково сжал мне плечо.

– Семейства пришлют своих представителей, чтобы вести расследование. Может, ты спросишь Песочного Человека, не слышал ли он чего-нибудь насчет того, кого собираются прислать и когда именно.