Источник - [86]

– Кто она?

– Она не была ведьмой, но обладала способностями медиума. Очень многие не-ведьмы имеют такую способность.

– Как Клер, – невольно проговорила я вслух.

– Да. Мария была талантлива и отличалась от большинства экстрасенсов тем, что ее душа каким-то образом научилась проникать за пределы грани. Она могла попадать в иное измерение, где обитали демоны. Они добивались ее расположения, ухаживали за ней, если можно так выразиться. Ей дарили секунды прозрения, показывали эпизоды истории. Ей вручили чертежи летающей тарелки! Демоны притворились, что они – наши любящие братья по разуму. Инопланетяне с Альдебарана. А она стала их апостолом.

– Они ее обманули?

– Они сыграли на ее самолюбии и честолюбии. Это же одна из главных слабостей человечества – потребность ощущать себя выше других.

– Но ведьмы именно так себя и чувствуют. Разве нет?

– Только не в нашей семье, – возразил Оливер. – Хотя я имею в виду только тех, кто здесь присутствует. Мы можем гордиться тем, кто мы такие, гордиться нашими магическими умениями и наследием… но мы не считаем, что исходно превосходим в чем-то других.

– Вот как заговорил наш эгоистичный братец-павлин! – ухмыльнулась Арис и с любовью посмотрела на Оливера.

– Переверни страницу, – произнесла Эллен, кивком указывая на альбом.

Я обнаружила вторую фотографию Марии: она сидела вместе с какими-то женщинами, вероятно, подругами. Под снимком почерком моего отца были записаны имена: Мария, Трауте, Сигрун. Я ахнула, уставившись на фотографию. Одно из лиц давно врезалось мне в память. Я видела эту женщину в зеркале! Ее звали Гудрун. Внизу Эрик приписал по-немецки «die Vril-Gesellschaft»[12]. Тайное оккультное немецкое общество! Я покосилась на Эллен – ее сочувственный взгляд являлся ответом на мой невысказанный вопрос. Мария возглавила группу мятежников, пытающихся разрушить грань.

Я вернулась к альбому и уже на следующей странице наткнулась на снимки мужчины по имени Каро. На одной фотографии он стоял рядом с обычной ширмой. У меня отчаянно забилось сердце: Каро оказался в знакомом мне контексте. На другом снимке он был настоящим героем-американцем: по обе стороны от Каро застыли восхищенные женщины, а неподалеку замер молодой человек со взором полным обожания. Перед Каро, по правую руку от фотографа, стоял мужчина, вручающий виновнику торжества меч. На нем был светлый костюм с носовым платком в нагрудном кармане, во рту дымилась сигарета. Я с отвращением смотрела на его двойной подбородок и прилизанные волосы, зачесанные назад. Его имя тут же всплыло в моей голове – вовремя вспомнилась картинка из учебника истории.

– Герман Геринг! – воскликнула я, яростно ткнув пальцем в физиономию. – Один из лидеров нацистов!

Меня затошнило.

Оливер присел рядом со мной на корточки.

– Да, Конфетка. Но я боюсь за тебя, – дядя обнял меня за плечи и чмокнул в висок. – Может, прервешься ненадолго?

– Нет! Я хочу смотреть дальше! Как познакомились мои прадед и прабабка?

– А они не были знакомы, – ответила Эллен. Я недоуменно заморгала. – Твои прадед и прабабка по отцовской линии оказались ярыми сторонниками евгеники[13] и хотели воссоздать, как они сами утверждали, расу повелителей. Геринг и его приспешники разработали специальный план для осуществления этой цели. Они называли его «Lebensborn», то есть «Жизненный исток».

Папку с таким заголовком я видела в бумагах моего деда Тейлора! Теперь я поняла, что Айрис тогда меня обманула: его интерес к программе «Lebensborn» не был обусловлен изучением исторических курьезов. В той папке хранилась информация о его зяте, моем отце.

– Твои прадед и прабабка предоставили свой генетический материал для исследования и воспроизводства, – продолжила Эллен. – Технологические чертежи «альдебаранских братьев» позволили твоему прадеду провести процесс, сходный с тем, который мы сейчас называем экстракорпоральным оплодотворением или оплодотворением в пробирке. Одержимые нацисты стремились создать новую расу, а «альдебаранцы» жаждали получить тысячу Марий. Врачи, участвовавшие в проекте, поместили оплодотворенные яйцеклетки Марии в утробы нескольких матерей проекта «Lebensborn». Отец Эрика, твой дед, был одним из детей, рожденных в результате эксперимента.

Я захлопнула альбом. Мне казалось, что мои руки испачканы. Мне хотелось их вымыть. Нет! Вымыться целиком. Смыть с себя всю мерзость того истока, из которого я возникла. Наконец-то я осознала, почему Эллен и Айрис скрывали от меня правду. Поль, Мэйзи и я – со всеми нами изначально было что-то не то.

– Мы – выродки, дети монстров! – закричала я, отталкивая альбом.

Глава 34

– Но это не делает чудовищем тебя, Мерси, – мягко произнесла Айрис. – Я правильно тебя воспитала. Ты знаешь разницу между добром и злом.

– А Мэйзи нет, – с горечью парировала я.

Впервые я усомнилась в том, что Мэйзи можно спасти. Выручить – да, а вот исправить содеянное ею?..

Айрис посмотрела мне прямо в глаза. Губы у нее сжались в тонкую нитку. Она кивнула.

– Ладно. С твоей сестрой я потерпела неудачу. Я этого не отрицаю. Но с тобой мне повезло. Ты похожа на твою сестру не больше, чем…

Она оборвала себя.