Истина стоит жизни - [44]

Радость была кратковременной: кофе, сахара и других желаннейших продуктов среди грузов оказалось очень мало, медикаментов не было совсем. Прибыло несметное количество дешевых бус да самые непопулярные у туземцев ткани. Купцы в Занзибаре были люди деловые: согласившись снабдить малоимущего англичанина под расписку, заверенную британскими консульскими властями, они постарались избавиться от всей завали, которая не находила сбыта.

Кое-как набрав необходимое число носильщиков, 26 мая 1858 года, бросив прощальный взгляд на сверкающее волшебной красотой озеро Танганьика, путешественники с тяжелым сердцем выступили в обратный путь. Только шейх Саид бин Салим не имел причины для дурного расположения духа: заключив договоры братства с Канниной и еще одним местным вождем, он па прощание получил от них в подарок двух малолетних рабов.

* * *

Малагарази было не узнать. Хотя дожди уже прекратились, напоенная муссоном земля еще продолжала отдавать избыточную влагу. Когда путешественники видели Малагарази в первый раз, это была не очень широкая река, смиренно несущая свои воды между зеленеющими берегами; теперь же это был могучий поток, затопивший всю долину не менее чем на милю в ширину. Посреди спокойной водной глади, из которой здесь и там поднимались островки суши и верхушки затопленных кустов, выделялось быстрым течением, бурлило высокой мутной волной и жуткими каруселями водоворотов основное русло. Переправа на утлых челнах становилась опасным делом; но не столько опасность смущала путешественников, сколько то прозаическое обстоятельство, что мутваре, «Владыка переправы», счел необходимым увеличить плату за перевоз во столько же раз, во сколько расширилась река. Однако Торговаться было бесполезно, и, уплатив разорительную пошлину со множеством дополнительных поборов, путники благополучно оказались по левую сторону реки, в пределах Уньямвези.

К исходу месяца пути Бертон и Спик без особых происшествий прибыли в Казе. Арабская колония во главе с гостеприимным шейхом Снай бин Амиром радушно приветствовала англичан. Последовала недельная череда приглашений и ответных визитов с обильными угощениями, расспросами о приключениях экспедиции и рассказами о местных происшествиях.

Бертон получал от всего этого мало удовольствия; переход утомил его, а нездоровая погода начала сухого сезона, когда в подсыхающих водоемах плодятся микробы всевозможных болезней, тяжело отразилась на его здоровье. Он страдал от лихорадки, руки и ноги у него распухли и немели, а временами отказывались повиноваться. Его единственной заботой теперь было поскорее подготовить экспедицию к обратному переходу на побережье. Зато Спик охотно наносил визиты и принимал гостей, в частности потому, что в беседах с арабами он черпал новые и все более интригующие сведения о том большом озере, которое лежало в пятнадцати дневных переходах к северу от Уньянъембе.

Мысль о том, что это озеро должно оказаться резервуаром, питающим Нил, снова завладела его умом. То, что рассказывали местные купцы, лишь подтверждало эту догадку. Все были единодушны в том, что озеро Укереве, или Ньянца, намного превосходит своими размерами Танганьику, или море Уджиджи. Снай бин Амир как всегда оказался самым осведомленным. Он сам целых три года путешествовал по землям, расположенным к северу от Уньянъембе, когда ходил с визитом к царю Уганды, ныне покойному Сунне, в его столицу Кибугу.

Но особенно интересно рассказывал об озере Укереве купец из Индии Муса Мзури. Беседы с этим купцом были для Спика вдвойне приятны, оттого что он мог на языке хиндустани говорить с ним без переводчика и без риска что-нибудь неправильно понять. Муса подтвердил все сведения, полученные от арабов: переход от Казе до южной оконечности озера занимает пятнадцать-шестнадцать дней; пройти по западному берегу с юга на север можно за сорок дней; в Кибуге, если задобрить правителя Мтезу щедрыми подарками, можно получить разрешение на постройку или покупку судов, чтобы плавать по морю Укереве. На этом море видны большие корабли с несколькими мачтами и множеством парусов, такие самые, какие плавают по Красному морю и даже по Индийскому океану; но откуда попадают туда эти корабли, никому здесь не известно. Дальше на север Муса не заходил, но от одного невольника, который бывал в странах, лежащих севернее озера, он слышал, что там есть большая река, широкая, с сильным течением, и течет она — это больше всего заинтересовало Спика — не в озеро, а из него.

Захваченный мыслью, что это и есть исток Нила, Спик находил своей гипотезе все новые и новые подтверждения. Шейх Абдулла Назиб, купец-васувахили, рассказал, что по реке, вытекающей из озера, плывут огромные острова, на которых растет трава и целые деревья, а на берегах реки живут племена под названием «бари». Бари, бари… Спик что-то слышал об этом народе… Перебирая в памяти прочитанные книги, он вспомнил, что в отчете Фердинанда Верна, участника одной из франко-египетских экспедиций вверх по Нилу, упоминается народ бари, населяющий нильские берега!

Догадка перешла в уверенность. Туда, на озеро Ньянца, чего бы это ни стоило! Бертон измучен болезнью, он занят подготовкой к обратному маршу, не стоит отрывать его от дела и тащить в новый трудный поход. Да и средств на двоих не хватит. Спик сходит один. К тому же ходят слухи, что дорога к Ньяице опасна: племена, непрерывно воюющие между собой, рассматривают всякого, кто появляется на их территории, как вражеского лазутчика. А у самого озера, говорят, живет один вождь, который имеет обыкновение захватывать путников в плен и потом требовать за их освобождение непомерного выкупа…