Испытательный пробег - [171]
Если и в самом деле железные дороги изменили весь строй и ритм русской прозы, то что сделал автомобиль? Что внес он в нашу жизнь, какими изменениями обязаны мы ему?
Дует мокрый ветер с Балтики. На Невском падает, крутит и несется снег, слепящий, розовый и желтый в свете магазинных и ресторанных заглавий. Скромный экономист ленинградского НИИ Акакий Акакиевич покупает себе «Запорожца» и едет первый раз по Невскому… Какая буря бушует в его душе, как он посматривает по сторонам, с кем сравнивает себя? Дальше сюжет можно разворачивать по классической схеме, чтоб проследить, какая получится «Шинель», если, проснувшись утром в щемящем желании немедленного движения, прошлепает Акакий Акакиевич босиком к окну и, встав на цыцочки, в белом своем дворе, в каменном колодце, залитом утренним снежным сумраком, не обнаружит своей машины. Увели!
«Спешите жить! Спешите жить! Спешите, милостивые государи…»
Перечисляя путь условий жизни — хлеб, одежда, работа, дом, — пятым условием когда-то давно инженер Мансуров назвал сказку. Человеку нужна сказка. Мечта. Чудо. Взрослый человек — все равно ребенок. Взрослость — продолжение детства. Не может человек без сказки. Не получается. Так вот автомобиль как раз и есть сказка. Машина времени, приспособление для фантазирования, иллюзия своей защищенности в бушующем океане, скорлупка, наполненная человеческим теплом, и кем бы ни был автомобильный человек, его образ становится яснее и глубже, приобретая общепринятую, но несформулированную четкость от одного только определения «автомобильный».
В журнале «За рулем» была как-то опубликована крохотная заметка о том, что в мае 1953 года в автобазу Минтяжпрома в Донецкой области пришел водитель первого класса Михайлов Григорий Григорьевич, бывший фронтовик. Его посадили на новенький самосвал ЗИС-585. И вот на этом автомобиле работал Михайлов больше двадцати лет и намотал 928 513 километров. Без малого миллион! И без капитального ремонта.
Можно говорить про надежность конструкции — «автомобильная селекция», термин есть такой общепринятый: удачный попался Григорию Григорьевичу аппарат, славно потрудились московские автозаводцы, можно и так написать, но ничем, кроме огромной любви, этот миллион километров не объяснишь. Как же должен был любить свой автомобиль шофер Михайлов! Как он холил его, как берег, как лелеял на пыльных донбасских дорогах, если и на половину миллионного пробега он не рассчитан. Чем, какой чертой характера — трудолюбием ли, осмотрительностью, осторожностью, технической грамотностью — факт этот объяснишь? Ничего не получается! Есть большое чувство, включающее в себя все перечисленное, и еще много другого, неназванного, неуловимого, исчезающего от неосторожного прикосновения и наивных попыток анализа с конструктивными выводами, и называется оно, это большое чувство, — любовью к машине. Однако… Любовь, как всякая любовь, слепа. Специалиста не очень эта история умиляет. Кто подсчитывал, скажет он голосом моего начальника, сколько запасных частей пошло на машину Михайлова, вместо того чтоб отправить ее, старушку, под пресс, когда выработала она свой ресурс, сколько лишнего металла было съедено, сколько перерасходовано бензина? Все это тоже ценности, их тратить с умом надобно, может, те кирпичи того бензина не стоили? Что дороже, иди считай. Вот она, экстенсивность, в чистом виде.
— Знаешь, — говорит Игорь, — любим мы, ох любим превышать все показатели! Хлебом нас не корми, женщинов нам не давай… Как тот район, который кажинный год на три дня ранее сев завершает. Ну, молодцы! Герои, понимаешь ли. Но ведь есть законы, их и богам нарушать нельзя. В снег зерно не кинешь, скорости выше скорости света нет. Объективные законы. Тяни руку вверх — сдаюсь. Нет к. п. д. стопроцентного, не бывает, так почему, ты мне растолкуй, мы при поточно-массовом производстве хотим, кровь из носа, отрапортовать и выполнить план на сто три процента. Ведь на конвейере все до секунд рассчитано, откуда лишние набежали? Ошибочка, значит, была с самого начала, значит, надо их всех, специалистов, гнать и новый план верстать.
— Ладно уж, подожди, — я его пыл попытался остудить, но куда там!
— Понимаю, у шахтеров, у текстильщиков такое может. Экскаваторщик на мягкую породу попал, но на конвейере, Генка, куда убежишь? Там все тютелька в тютельку, если с умом парни считали. Миллион километров машина линейная прошла — это ж плакать горько нужно. Я б из трех таких одну новую собрал, и скважину нефтяную в Сибири закрыл, и цистерны бы с бензином впустую по железной дороге туда-сюда не гонял. Люблю безобразья!
— Это не просто так, это чувство, — сказал я.
Он пожал плечами.
— Если чувство, я свои претензии снимаю. Там цифрой ничего не проверишь. Но когда чувства идут вразрез с логикой, пороть надобно. Это, знаешь, девичий довод: «А я люблю!» Кого ты любишь? «Люблю Петю!» А Петя дурак. Любить надо достойного, дурака любить смешно. Качества в человеке требуются, в Пете, в Сереже…
— Качество как обобщающий показатель — это по моей части. Растревожил ты меня: дочь растет, выберет какого-нибудь, — говорю я серьезно, но Игоря уже не остановить. Он на своем коньке. Одном из трех.
Война — не женская работа, но с некоторых пор старший батальонный комиссар ловил себя на том, что ни один мужчина не сможет так вести себя за телеграфным аппаратом, как эти девчонки, когда стоит рядом командир штаба, нервничает, говорит быстро, а то и словцо русское крылатое ввернет поэнергичней, которое пропустить следует, а все остальное надо передать быстро, без искажений, понимая военную терминологию, это тебе не «жду, целую, встречай!» — это война, судьба миллионов…
В основу романа положены реальные события. Прототипами героев автору послужили члены одной рабочей династии. Родоначальник ее был шофером купцов Рябушинских, а его сын, коммунист, активный участник строительства первого советского автогиганта, красного АМО, стал заместителем генерального директора ЗИЛа. В жизни семьи Кузяевых отразилась история страны. На их глазах начиналась индустриализация. Они работали с «великим автомобильным директором» Иваном Алексеевичем Лихачевым, сидели за рулем первых советских автомобилей, встречались с Генри Фордом-старшим, строили и мечтали о том, чтобы АМО превратился в крупнейший завод.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Всего за сорок дней до победы погиб старший лейтенант Владимир Коркин. Пуля, оборвавшая его жизнь, и сегодня несет горе в дом солдата Великой Отечественной войны. Не сбылись его планы, не родился его сын и никогда не родятся его внуки… Тема нравственного долга выживших, вернувшихся с войны перед павшими товарищами лежит в основе романа.
В поисках разгадки своей семейной тайны московский таксист Игорь Коробов направляется в небольшой приморский городок, где его ждут драматические столкновения с нечестными людьми, любовь и ненависть, потери и обретения. Приподнимая завесу над прошлым, герой книги начинает лучше видеть и свой путь в настоящем.
В романе «Варианты Морозова» автор исследует нравственные искания своих героев на широком жизненном материале. Действие романа разворачивается в наши дни. Главный герой книги С. Рыбаса — тридцатилетний горный инженер Константин Морозов, представитель шахтерской династии, человек, в котором воплощены лучшие черты его поколения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.