Испытание - [49]

К нам, стоявшим на носу корабля, приблизилась Аннетт.

– Смотреть в будущее мне доставляет большее удовольствие, чем вглядываться в прошлое, – криво улыбнулась она: адмирал Мерхевен весь ужин потчевал нас воспоминаниями о морских баталиях, очевидцем которых он стал, и нагнал такую скуку, что аж скулы сводило.

– Блажен, кто обозревает и будущее, и прошлое, – рассмеялся Теодор. – А вообще-то мне все это не нравится.

И его лицо вновь омрачилось тенью раздумий.

– Но ведь они не посмеют открыто противиться закону, как ты думаешь? – Аннетт побарабанила пальцами по фальшборту. – Открытый бунт – непосильная работа для этих толстобрюхих увальней.

– Они противятся ему прямо сейчас, просто не кричат об этом на каждом углу. – Теодор вздохнул. – Я думаю, они надеются, что король не станет давить на них, что мы будем смотреть на их делишки сквозь пальцы и рано или поздно дадим задний ход.

Теодор перевел взгляд на побережье, мимо которого мы проплывали.

– Больше всего на свете мой отец жаждет стабильности. А угроза этой стабильности исходит либо от знати, либо от простолюдинов.

– Хватит забивать себе голову всякими проблемами, – отмахнулась от него Аннетт. – Что? Да, я знаю, как это важно, но не сверли меня злобным взглядом, Тео. Мы все в одной лодке.

– На одном корабле, – поправил ее Теодор.

– На корабле, посреди океана.

– Меньше чем в полумиле от берега.

– Вокруг нас вода, и мы плывем в иноземные страны. Мы ничего не можем сделать, – сказала она, и Теодор не нашелся что ей возразить. – Я взяла в дорогу несколько новых романов и собираюсь закончить их прежде, чем вернусь домой. Мы с Виолой уговорились их обсудить. Так мы поддерживаем некое подобие связи друг с другом. Я пошла читать.

– Она знает, что ее отправили в Сераф прикупить себе мужа? – спросила я, когда Аннетт скрылась из глаз.

– Да. Знает, что от нее этого ждут. Согласится ли она пойти у них на поводу – другой вопрос. Леди Мерхевен отводится роль свахи.

– Отвратительно.

– Только серафцы прибегают к услугам свах, – сказал Теодор. – Большинство свадеб в Западном Серафе устраиваются по сговору.

– Значит, жених и невеста даже не знают друг друга, пока… Уф…

– Навряд ли. В той или иной мере, но члены родовых кланов знакомы друг с другом, как, впрочем, и большинство дворян. Они сводят знакомства при помощи свах. Невесте или жениху, подобранным свахой, можно и отказать, хотя это не поощряется.

– И все-таки странно – позволять кому-то вмешиваться в твою личную жизнь.

– Ну да, а ничего, что в нашу с тобой личную жизнь вмешивается вся страна? – усмехнулся Теодор.

Я не сразу нашлась что ответить: возразить, рассмеяться или всплакнуть, и в конце концов улыбнулась.

– Я разрешил матушке начать приготовления к нашей свадьбе. Она мало что успеет напортить, пока находится в Рокфорде, однако все ожидают, что свадьба состоится до начала зимы. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Если ты думаешь, что так будет лучше…

Я давно распрощалась с надеждами сыграть скромную свадьбу, но и не предполагала, как ничтожно мало считаются с моими желаниями, если, приступая к подготовке свадебного обряда, даже не спрашивают моего мнения.

– Дело не в том, что я думаю, – Теодор напрягся, – а в том, чего от нас ждут. Но если хочешь знать мое мнение, то да, откладывание свадьбы ни к чему хорошему не приведет.

– Я и не говорила, что хочу отложить свадьбу, – выпалила я, – просто это…

– Надеюсь, ты не передумала? – Пальцы Теодора пробежали по золотой цепочке на запястье.

– Имею я право, – процедила я, – не приходить в восторг от прилюдной свадьбы, подготовленной твоей матерью, которая – чего уж скрывать! – не в восторге от меня?

– Имеешь, – тяжело вздохнул Теодор.

Я промолчала. Теодор, словно боясь, что я разорву помолвку, набрасывался на меня всякий раз, как только замечал малейшие признаки подавленности или разочарования. Убеждать его, что ничего разрывать я не собираюсь, было бесполезно. Как бесполезно было и объяснять, насколько сложно испытывать бурную радость, когда знаешь, что вся страна считает твою свадьбу политическим манифестом, а родители жениха – возмутительной прихотью.

Вокруг корабля сгущался мрак, берег окутала сказочная туманная дымка, и линия горизонта – там, где ее уже не озаряли лучи заходящего солнца, – поблекла и смазалась.

– Что это? – спросила я, напряженно вглядываясь в оранжево-красные пятна, мелькавшие на берегу, впереди нас.

– Похоже на костер.

– Там город, или порт, или…

– Ничего такого и в помине нет на мили вокруг. – Теодор поджал губы. – Сложно сказать, может, местные крестьяне или рыбаки развели костер в честь какого-то праздника, а может, потерпевшие кораблекрушение взывают о помощи.

– Но если бы кто-нибудь потерпел бедствие, разве не двинулся бы он вглубь, подальше от берега? – спросила я, вцепившись в фальшборт.

– В любом ином месте, пожалуй, да, но на здешнем южном побережье одни крутые утесы да дремучие леса. И если ты не знаешь местности… – Теодор передернул плечами, – то, возможно, предпочтешь остаться на берегу, а не ломать себе шею в падении с обрыва. Полагаю, нам следует разузнать, что там.

Недовольно ворча, Теодор затопал к каюте капитана.