Исповедь старого солдата - [120]

СТАРОСТЬ НЕ РАДОСТЬ

Задумываешься иногда, у стариков на это занятие хватает времени. Так вот, страдает душа от несправедливости, существующей в обществе. Живем-то среди людей, и судьбы многих не вписываются в нормальные условия человеческой жизни. Особенно это касается судьбы наших стариков.

В госпитале ветеранов войны Екатеринбурга жизнь познакомила меня с Анатолием Александровичем Вайнбергом. Он фронтовик, сержант, командир отделения разведки 297 артполка 138 дивизии, хлебнул войны сполна и чудом остался жив. Но ранения все же сказались — стал инвалидом войны. В госпитале Анатолий работал завклубом — для души, как он говаривал частенько, все среди своих! Я понимал его — не ради денег. Внешне он производил очень хорошее впечатление. Чуть выше среднего роста, коренаст, нетороплив в движениях, выдержан в словах и решениях, внимателен и обходителен с людьми, на голове шевелюра седых волос: всегда в костюме, при галстуке, на носу роговые очки. Анатолий — журналист, бывший редактор газеты закрытого предприятия. Он активно занимался приемом гуманитарных грузов из Германии: принимал для госпиталя музыкальные инструменты, телевизоры, которые перестраивал на российские каналы и устанавливал их в холлах, палатах. Анатолий ходил по палатам и предлагал в подарок пациентам госпиталя книги от библиотек Западной группы войск. Он приглашал в госпиталь художественные коллективы из школ Екатеринбурга, а после концертов угощал ребятишек сладостями, купленными на личные деньги. Рассказывал ребятам про ветеранов войны, которые лечились в госпитале. Уважение к нему было беспредельным.

Не расставался мой друг и с пером, чтобы рассказать правду о войне. Я часто беру в руки его книгу «Неизвестные будни войны». Раньше в книгах, журналах, газетах больше писали о Победе, особенно военачальники, о героизме солдат, пели песни, кричали «Ура!» Но молчали о том, какой ценой далась нам Победа. Вроде и было что-то от того, но все же не то… А тут война — правда, искренность окопной жизни солдат вся на виду, как и их подвиги и смерть.

Не только война связывала нас своей судьбой, но и события текущего времени: судьбы ветеранов, брошенных властями, сложностями жизни госпиталя, его нищетой, убогостью и значением гуманитарной помощи ветеранам из Германии.

Неожиданно пришла к Анатолию беда: нарушился тазобедренный сустав, и ветеран оказался на костылях. Получить искусственный сустав в то время было невозможно, по крайней мере для него, хотя в Германии новые суставы имеют старики, кому и за девяносто лет. Анатолий оказался привязанным к четырем стенам.

Еду в Екатеринбург, спешу к Анатолию и вижу, что лежит он в постели полностью обездвижен, отсутствует речь, живые только глаза. Чувствую, Анатолий узнал меня…

Жена, Людмила Владимировна, рассказала: «Осенью, находясь в деревне, Анатолий почувствовал неожиданно слабость в ногах и руках. В этот же день возвратились в Екатеринбург, и я позвонила в госпиталь, объяснила ситуацию и попросила помощи в госпитализации. На мою просьбу получила категорический ответ — у нас новые правила, обращайтесь за помощью в районную поликлинику по месту жительства».

При всей активности Людмилы Владимировны только через неделю появился из госпиталя нервопатолог. Врач осмотрел Анатолия, выписал рецепт и со словами: «Обращайтесь за помощью в поликлинику, если что, вызывайте скорую помощь», — раскланялся и ушел. Госпитальный врач застал Анатолия уже полностью недвижимым…

Мое состояние сложно передать, мысли отбрасывали меня назад. При встречах с ветеранами всегда возникает разговор о здоровье и встает вопрос: Когда лежали в госпитале последний раз? В ответах восторга было мало, складывалось впечатление — так себе! Из городского Совета никто в госпиталь не ложится, может быть за редким исключением. Председатель городского Совета Эдуард Зеленко с сожалением констатировал: «Я лучше заплачу деньги в 33-ю городскую больницу и знаю, что там получу то, что требуется, а в госпитале только тратить время»…

Особенно тяжелыми были встречи с членами семей погибших воинов, пропавших «без вести» на фронтах войны, репрессированных советской властью, от которых даже некоторое время госпиталь скрывал их право на госпитализацию.

Вся канитель госпиталя с приемом ветеранов через поликлиники по месту жительства побудила выяснить реальность. Я звоню в поликлинику госпиталя и прошу записать на прием к врачу поликлиники. Мне объясняют: обратитесь в поликлинику по месту жительства, вам дадут направление, и мы примем… Прошу, умоляю, бесполезно!

Через недельку, уже в преддверии 9 мая, еду в госпиталь, приготовив 44 рубля на городской транспорт: впервые в жизни областная власть лишила льготного права проезда на городском транспорте, компенсируя тысячей рублей в год. Это только в Екатеринбурге.

В регистратуре поликлиники предъявляю удостоверение инвалида войны, но с меня требуют направление: старая история — обратитесь в поликлинику по месту жительства. Прошу, умоляю, стою на коленях перед окошечком, низко, согнулся в три погибели, а после на коленях лицом к лицу через окошечко, разговаривая уже с двумя дамами, мне ранее незнакомыми. Не сдержался, понесло меня, но без шума…