Исповедь старого солдата - [121]

— Виктор Сергеевич, — слышу сзади голос. Оборачиваюсь: старые знакомые… Выписывается мне карточка на прием к врачу уха, горла, носа, появляются перед окошечками стулья, и меня провожают к ЛОРу. Причина обратиться к лору проста: после 80 лет стал замечать — слух слабо принимает звук высоких частот. Объясняю это врачу, но не успел объяснить до конца, вопрос:

— Вы нуждаетесь в слуховом аппарате? Тогда обратитесь в поликлинику по месту жительства, там Вас обследуют и, если будет в этом необходимость, Вам обязаны дать слуховой аппарат…

— Сколько ждать придется? — интересуюсь у врача. Ответ: года полтора-два…

Меня не обрадовала такая перспектива получения слухового аппарата. К слову: слуховые аппараты я уже имел — получил в Германии, и ушло на это часа полтора за два визита, из которых половину времени на рекомендации по пользованию аппаратом и его профилактику.

Один безногий инвалид по госпитальной палате с возмущением рассказывал мне: замена протеза, срок годности, если не ошибаюсь, не более двух лет, начинается с посещения поликлиники по месту жительства. Там выдается право на получение протеза, после собираются справки ВТЭК, канитель в бюро медэкспертизы. И когда всяких справок наберется куча, вместе с заключениями надо тащиться на протезный завод. После в районное управление соцстрахования…

Понимал: пройти путь бюрократической волокиты, и на собственных ногах да еще на девятом десятке лет, не всякому дано, а что говорить об инвалидах, проживающих в сельской местности?.. Вспоминаю, как материл от души дед нашу заботу о ветеранах войны — отпало желание трепать нервы, проходя путь унижения, выпрашивать милостыню. Пропал интерес даже поинтересоваться: нужно платить инвалиду войны за слуховой аппарат или нет. Инвалиду войны государство в лице власти дает тысячу рублей ежемесячно за компенсацию льгот для решения в помощи проблем здоровья: этой суммы сегодня не достаточно для того чтобы поставить пломбу, а если протезировать — потребуются десятки тысяч. Но помимо зубов остаются еще сердечко, головные боли, сосуды, суставы…

Если кто из стариков еще оптимист — посмеиваются, успокаивают себя: немного осталось, доживем!

Доживем! А как, например, обстоит дело с лечением зубов? Старику можно обойтись и без пломбы — вырвать зуб. Оказывается, и здесь нужны деньги. Проблема. Выходит, доживать старому человеку не просто, не имея в виду ветерана войны — он еще может поставить пломбу или удалить зуб — я говорю о простом, обычном пенсионере. На те деньги, что дает ему власть, которые он отрабатывал всю жизнь. Возникает вопрос, элементарный, житейский — как дожить?

Этот крик души наших стариков комментирует председатель Совета Федерации Сергей Миронов. Рассуждая о пенсионной системе у нас, в России, он констатирует:

— Оказывается, норма обеспечения хлебом и мясом в нынешнем, минимальном потребительском бюджете, практически совпадает с пайками советских военнопленных времен Великой Отечественной войны… и на таком жалком фундаменте мы собираемся выстроить систему доходов населения… прожиточный минимум стариков — как у заключенных» (Аргументы и факты № 27,2009 год).

Следовало бы господину Миронову добавить, что заключенные еще и не оплачивают услуги ЖКХ.

Как-то обратил внимание на информацию в средствах массовой информации, сколько долларовых миллиардеров в Совете Федерации. Оказывается, их больше десятка, опять же — это только известные, так сказать открытые миллиардеры. Миллионеров можно не считать — долго. Легче пересчитать по пальцам, сколько не миллионеров.

Перед новым 2010 годом Совет Федерации пополнился еще одним миллионером, бывшим губернатором Свердловской области, нашим земляком господином Росселем. По своей старости я думаю, полагаю так, что для нашей власти сейчас только миллиардеры и миллионеры являются достойными представлять интересы народа, радовать своей деятельностью, и меня в том числе, своим присутствием в Совете Федерации и Государственной Думе РФ.

Нелегко говорить о многом, тем более говорить откровенно о том, что касается судеб старых людей, которых не видит в упор наша власть, обходит стороной проблемы, судьба старых людей и наше общество.

Но вернемся к госпиталю, к судьбе Анатолия.

…Побывав у Анатолия дома, выслушав беду и страх за жизнь мужа, я снова в госпитале. Ищу ответы, разговариваю с врачами: никто ничего об инсульте у Анатолия Александровича не знает. Рассказываю, старые врачи возмущаются, принимают вину на себя, ссылаются на начальство, отсутствие транспорта. Одно могу сказать, наступил на мозоль я госпиталю — медицинская помощь пришла к Анатолию: он получил капельницы… массаж от социального центра, организованного немцами, и Анатолий с трудом сказал мне:

— Виктор, не бросай меня…

9 мая, в День Победы родные усаживают Анатолия в кресло за праздничный стол, и Валентина Семеновна помогает отпить ему из стаканчика капельку фронтовых… Навестил Анатолия с поздравлением в этот, святой для нас день Петр Иванович Санталов, фронтовик, художник госпиталя, работавший вместе с Анатолием Александровичем… Из госпиталя поздравить фронтовика, сотрудника госпиталя не удосужились…