Исповедь старого солдата - [110]

Сколько же в голосе Ларисы Сергеевны я чувствовал горя, от чего у самого в душе ощущал ноющую боль.

…В Цайтхайне Лариса Сергеевна поставила свечу на могилу отца, взяла привезенную землю с родины отца, смешала ее с землей могилы и высыпала обратно. Положила иконку, цветы. К обелиску на кладбище Лариса Сергеевна тоже возложила цветы, поклонилась памяти погибших воинов. По русскому обычаю мы помянули покоящихся солдат, водку Лариса Сергеевна привезла из России. Поставили на могилу Сергея Астахова стопочку с водкой, накрытой кусочком хлеба.

По возвращении в мемориал мы скромно перекусили. Лариса Сергеевна вручила сотрудникам мемориала подарки, сделала денежное дарение. Разговор продолжался в спокойном тоне, из чего я понял, что Лариса Сергеевна испытывает чувство удовлетворения, как говорят в народе — пришло состояние утешения, освобождения от той тяжести, которая лежала на ее сердце столько десятилетий.

Подходило время отправляться в Дрезден, к поезду Ларисы Сергеевны. Тепло, сердечно, как старые знакомые, с искренними словами благодарности расставалась Лариса Сергеевна с персоналом мемориала.

Перед посадкой в вагон Лариса Сергеевна искренне с благодарностью прощалась с Уве Лаашом. В этот день я был рад за Ларису Сергеевну, рад за Сергея Астахова и благодарен его дочери за то, что воин наконец-то обрел имя и память для своих потомков. Я благодарю судьбу за этот подарок для моей души.

«ПАПОЧКА, Я НАШЛА ТЕБЯ…»

Часто время бывает торопливо, да так, что не успеваешь и оглянуться: не прошло и месяца после встречи и посещения Цайтхайна Ларисой Сергеевной, как из Екатеринбурга звонит Алексей Зыков, председатель движения «Семьи погибших воинов» и сообщает: в Германию выезжает на могилу своего отца Анна Антоновна Обвинцева с сыном и просит помощи в посещении ими лагеря…

В назначенный день мы с Ханнелоре и гостями, участниками помощи на дому ветеранам и жертвам прошлой войны в городе Екатеринбурге по проекту, материально поддерживаемого из Берлина фондами «Воспоминание, ответственность и будущее» и «Западно-Восточные отношения» в мемориале Цайтхайн: в документальном зале Бернхард Новотный и двое сотрудниц мемориала представляют нам гостей. Знакомимся, благо, что гости имеют о нас самые подробные сведения от Алексея Зыкова.

Анна Антоновна одета просто, по-стариковски, выше среднего роста, сутуловата под тяжестью времени и заметно полновата. На левой стороне лица темная родинка, с копеечную монету, возраст выдает себя: перевалило за восемьдесят, а взгляд живой, добрый, и голос четкий, на удивление выразительный, твердый… Сын — Сергей: как у нас говорят, средних лет, открытое лицо, взгляд спокойный, но как бы — вопросительный… Сразу у меня к землякам возникло уважение, желанное чувство удовлетворения от встречи с тем, чем я живу последние годы.

Как и в прошлый раз, с Ларисой Сергеевной, сидим за чашкой чая и слушаем рассказ Анны Антоновны, из которого я понимаю:

В июле 1941 года, с началом войны, Антон Писцов, отец Анны Антоновны, конюх колхоза имени В.И. Ленина, в деревне Боровлянка Свердловской области был призван военкоматом и ушел на фронт. Семья получает извещение, что солдат Антон Иванович Писцов в боях под Смоленском пропал без вести. Время было тревожное, непонятное, а тут еще появляется приказ Сталина, что у нас нет пленных, а есть только предатели Родины… Кто не думал в то время, что без вести пропавшие могли оказаться в плену: куда может деться без вести пропавший? О политике не думали…

— Так мама и я, дочь тринадцати лет, оказались в подозрении, в каком именно — не понимали и сказать не знали что. Сколько лет прошло после войны, казалось, вся жизнь пролетела, а вспоминать военное и послевоенное время и сейчас страшно. Временами думаем и удивляемся — каким чудом выжили… Один Бог знает, — озабоченно вспоминает Анна Антоновна.

Детство, деревня: после раскулачивания народ в деревне замер, не зная, что делать. Голодные годы, а как колхозы обозначились — работа и работа, а есть нечего, жили огородом, свою скотину держали и такие налоги платили, что самим почти ничего не оставалось. Школ не было, детвора не училась, в домах света не было — нет керосина, нет паспортов, боялись даже из деревни-то отлучиться. Вот так и жили, а тут война…

Разыскивать отца Анна Антоновна начала сразу после окончания войны. Несчетное количество запросов, писем посылала куда только можно: архивы, наши, советские, ведомства, общественные организации, Красный Крест, различные организации зарубежных стран, и в ответ получала одно и то же: сведения от отце отсутствуют, а то и молчание…

Шли годы, десятилетия бесконечного и думала, безнадежного, поиска, и неожиданная новость: через поисковые отряды общественных добровольцев, в частности через отряд «Возрождение» выяснилось, что солдат Антон Писцов был ранен в ходе боев за Смоленск и оказался в плену… И только в 2002 году на очередное обращение из центрального архива поступило сообщение, что Писцов Антон Иванович погиб в немецком плену и захоронен в Германии… Где — не сообщалось.

Долгими и непростыми были дальнейшие дороги поиска могилы отца, вспоминает Анна Антоновна, но что-то мне подсказывало: найдется могила отца. Так оно и получилось, к удивлению результат оказался неожиданным. В апреле 2008 года председатель нашего движения Алексей Александрович Зыков пригласил меня на передачу ВГТРК «Урал» и перед камерой передал мне цветную копию карточки на военнопленного воина Антона Ивановича Писцова, моего отца, в лагере «Цайтхайн», что недалеко от города Риза, в Саксонии, где захоронен мой отец.