Исповедь старого солдата - [112]

Вижу Анну Антоновну: все еще стоит на коленях, но голова ее приподнята — приходит в себя, обретает состояние покоя. Сергей подходит к маме, стоит рядом, что-то говорит или спрашивает: Анна Антоновна делает поклоны, опираясь руками в землю, крестится. Сергей помогает маме подняться с колен, и вместе потихоньку идут к стелле, где мы ожидаем их. Возлагаем венок, кладем цветы, отдавая должное памяти покоящихся воинов, и традиционно, по русскому обычаю поминаем глоточком водки: стаканчик со ста граммами и кусочком хлеба остается на могиле Антона Писцова: законные, фронтовые сто граммов…

На обратном пути снова заглянули в здание мемориала на центральном кладбище: продолжился разговор за скромной закуской, касаясь проблем сегодняшнего дня, особенно забот, чисто житейских для народа России, сложных и непредсказуемых на завтрашний день… Анна Антоновна благодарит за гостеприимство, заботу о могилах наших солдат. Говорит, что посещение могилы отца облегчит ее последние годы жизни: сняла тяжелый камень со своего сердца перед памятью отца…

Я понимал: судьба подарила Анне Антоновне встречу с отцом, которую она ждала всю жизнь, пусть и скорбную, но — встретилась. Успела дожить, пока вернулись имя и честь отца, солдата. А сколько миллионов отцов, матерей, детей не дождались не только до встречи с могилами без вести павших, не дождались даже весточки: не успели дожить. Что говорить о бабушках, дедушках, не узнавших судьбы своих внуков… Печально, жалко и обидно. Орать хочется: почему так получается?

А в документальном зале Анна Антоновна простыми словами, в звуке которых льется теплота ее души, просит поблагодарить всех немцев, с кем она столкнулась здесь, в Германии. Она не забудет, как в Германии отнеслись к ней люди, она не забудет этого и будет расказывать об этом в России, у себя дома. Я не могу передать словами, с каким чувством сердечности она благодарила Бернхарда Новотного и… поклонилась ему.

И снова мне тревожно на душе от всего происходящего, и при этом думается — вот она, наша русская душа. Почему так получается: потеряла отца, сирота, истерзанное голодное и холодное детство, и вся дальнейшая жизнь, слепленная из лоскутков милости власти. Почему так получается, что впервые, на старости лет дочь и внук видят фотографию отца и деда. Впервые. Оказывается, все просто: фотографии никогда и не было… Такова была жизнь людей того времени у многих, у тех, кто кормил народ и под марши шагал в будущее, и оказался здесь, на кладбищах Цайтхайна. Вопрос сложный. И как бы хотелось напомнить о том времени молодежи, если сейчас на каждом шагу, повсюду блики фотоаппаратов, видеокамер, постоянно перед глазами фото, видео, Интернет, ворота жизни распахнуты, а ты молодой, здоровый — живи… Тоже смотрю и ищу ответ: какой ценой обошлось все это старшему поколению, знает ли молодежь, задумывалась ли об этом.

Ответ на это, на прошлое, живет во мне и будоражит душу, подсказывает — ответ должна искать молодежь, новое поколение в истории нашего народа, в тех условиях и обстоятельствах, в которых жили мы, народ, и почему допустили, шагая к светлому будущему, пришли и привели народ к величайшей трагедии человечества, и снова люди всей планеты стоят на грани своего уничтожения… своего самоубийства…

Об этом надо не только думать, новому поколению следует решать поставленные жизнью задачи, не откладывая на завтра. Иначе может случиться, что завтрашний день может и не наступить…

А что касается Анны Антоновны, то встречаюсь с ней в Екатеринбурге, перезваниваемся, причин для этого множество. Поражаюсь и радуюсь встречей с бабулей: постоянно у нее куча забот: то она в Совете ветеранов, что-то для кого-то решает, то помогает в больницу положить старого человека, с местной и городской властью бьется за справедливые решения…

Я же радуюсь за нее и прошу Бога, чтобы дал ей здоровья и сил, часто задумываюсь: если бы все мы, старики, были такими…

ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ

Откровенно говоря, нелегко дается мне моя исповедь. Слишком много ран в душе тревожит она, не минует и покой сердца — не только мыслями о собственной судьбе, но и о судьбах других людей. Эти воспоминания не только о боли — о радости, о счастливых событиях — тоже. Как в этом случае: беру в руки газету «Аргументы и факты» № 52 от декабря, накануне нового, 2010 года, читаю очерк «Вернулся домой». В селе Редкодубье похоронная процессия. «Кого хоронят?» — интересуются односельчане… «Деда мы хороним… Вернулся Михаил Иванович, наконец, с войны…» — объясняет семья Абродимовых.

Известие о смерти Михаила Абродина пришло в июне 1942 года. Осталась молодая вдова Александра с двумя малолетними сыновьями на руках: младший родился после призыва Михаила на войну. Как поднимала сыновей, как поставила на ноги, знает только материнское сердце. Не считалась Александра Абродинова даже вдовой фронтовика и не получала пенсии. День 9 мая всегда встречали молча, со слезами на глазах.

Позднее стало известно и место гибели Михаила — деревня Бор, Старорусского района Новгородской области. Побывать в тех местах было заветным желанием Александры Абродимовой, вдовы погибшего солдата, которое так и не сбылось. Умирая, Александра просила детей: «Съездите к отцу»… Схоронили бабушку Александру в 1993 году и, следуя последней воле умершей, оставили на кладбище рядом с ее могилой место — для мужа.