Исповедь сорокалетней женщины - [13]

Не знаю, насколько долго я молилась, но вскоре уснула спокойная и умиротворённая.

***

На следующее утро я проснулась рано. У меня было ощущение, что вчера произошло что-то ужасное, но это что-то было побеждено. Оно уже не так ужасно и не так опасно.

Чувство избавления вносило успокоение и радость в ту палитру разных ощущений, которые присутствовали во мне. Я улыбнулась, глядя в окно, и потянулась.

Во всём теле ощущался жар, и было ясно, что у меня повысилась температура. Градусник лежал в тумбочке, и не пришлось вставать с постели, чтобы измерить температуру. Точно! Тридцать семь и пять. Наверняка, я подцепила грипп у себя на работе.

В комнату опасливо заглянула Ксения. На её лице ещё читались следы вчерашних слез.

-Доброе утро, мамочка!

-Доброе, доченька.

Мой голос был спокойным и приветливым, и это удивило Ксению.

-Мам, всё нормально?

-Нормально.

-А почему не встаешь?

-Я заболела.

Она опять тревожно посмотрела на меня.

-Да заболела я! – сказав это, я протянула дочери градусник. – Сегодня не иду на работу.

-А чего такая довольная?

-Весь день буду валяться в постели и смотреть телевизор. Разве это плохо?

Ксения ничего не ответила, и только её глаза немного увлажнились.

Мне стало невыносимо жаль Ксюшку:

-Доченька, не расстраивайся. Со мной всё нормально.

-Мам, ты так спокойно перенесла папину измену, что мне как-то не по себе. Я ожидала от тебя другой реакции.

-Я подумала, подумала и поняла одну вещь.

-Ты стараешься себя так вести, чтобы меня не расстраивать, - губы Ксении задрожали как в детстве, когда она еле сдерживала слёзы.

-Да, я не хочу тебя расстраивать, но поверь мне, я просто стала мудрее за эту ночь. Помнишь, я рассказывала тебе про мою бабушку?

-Помню.

-Я очень любила её и когда она умерла, мир просто рухнул, и я очень сильно рыдала и мучилась. Но постепенно боль утихла, и я научилась жить без неё. Когда-то я не знала тебя, и жила без тебя совершенно нормально, а теперь ты мне необходима. Точно также и Андрей. Когда-то он не был со мной. Я обходилась без его любви, ласк, помощи, советов. Да, мы прожили вместе долго, но если я его когда-нибудь всё равно потеряю, почему не сейчас?

Ксения смотрела на меня широко раскрытыми глазами:

-Ты, правда, так думаешь?

-Да! Пусть он лучше уйдет к другой, чем, например, умрёт.

-Но почему он должен умирать или уходить?

-Я просто это сказала для ясности. Всё, что не делается – делается к лучшему. Не могу же я его силой держать, а ненавидеть его я не хочу. Если ему хорошо без меня, а со мной плохо, пускай идет прочь. Я отпущу без скандала.

-Мам, а можно я сегодня тоже в школу не пойду?

-Почему это? – спросила я, но тут же извинилась: - Прости, дочь. Если хочешь, можешь сегодня не ходить. Но из-за меня не нужно жертвовать своими делами. Поступай, как знаешь, но травиться или ещё что-то там я не собираюсь.

День прошёл легко и приятно. Мы ели полуфабрикаты, приготовленные Ксенией, и пили горячий чай с лимоном и мёдом.

Телевидение показывало в этот день хорошие фильмы и интересные телепрограммы. Мы не просто смотрели их лёжа в постели, но и обсуждали всё, что видели.

Всё было замечательно, но к вечеру мы обе, не сговариваясь, повесили носы. Скоро Андрей должен был прийти с работы, и предстоящее объяснение портило настроение.

Он пришел, примерно, на час позже обычного. Лишь только ключ заскрежетал в замке, Ксения ушла в свою комнату и закрылась там.

Я лежала в постели, затаив дыхание, и по звукам, доносившимся до меня, понимала, что именно делает сейчас Андрей. Вот он разделся, надел тапочки, выключил в прихожей свет и пошёл мыть руки… Вот он прошёл на кухню…

Так как мы с Ксенией сегодня только и делали, что ели, да смотрели телевизор, на кухне было много признаков того, что там много готовили. Однако, Андрею ничего не оставили поесть. Ксения всё делала ровно на две порции, а о том, что отец придет с работы голодный, мы естественно старались не вспоминать.

Когда Андрей подошел к двери в нашу комнату, на его лице читались обида и недоумение. Увидев меня в постели с компрессом на горле, он изменил выражение лица.

-Привет, Кать. Ты заболела?

-Да.

-Простыла?

-Да.

-А я думаю, почему мне хоть котлетку не пожарили или не оставили, а ты, оказывается, болеешь.

-Да.

Я не знала, как себя вести. Внутри всё клокотало от обиды, ревности и все мысли о том, что его измена не должна выбивать меня из колеи, куда-то испарились. Я смотрела на своего Андрея и думала о том, что он уже не мой,.. не наш. И от этого было больно. Слёзы предательски подступали к глазам, и очень понятным становилось бегство дочери. Она не могла совладать со своими чувствами, которые также как и у меня провоцировали потоки слёз.

-Катя, что-то случилось? – спросил Андрей, пристально вглядываясь в меня.

-Всё нормально… - начала мямлить я, стыдясь чего-то, как будто это я изменила, а не он.

Договорить мне не дала Ксения, которая, видимо, уже набралась смелости в её комнате, сумев взять себя в руки.

-У нас всё нормально. Извини, что не собрали твои вещи.

Брови Андрея удивленно поползли вверх.

-Какие вещи?

Ксения постаралась изобразить его мимику.

-Твои.

-Катя, о чём она?

Если в первый момент смалодушничала моя дочь и убежала к себе в комнату лишь только услышала звук открывающейся двери, то в данный момент мне не хотелось ни о чём говорить. Да дочка и не дала этой возможности, ответив сама: