Исповедь сорокалетней женщины - [12]

Я представила, как Андрей ложится в другом доме, на другую подушку, с другой женщиной, и смертельная тоска вцепилась в моё сердце. Мне стало невыносимо тяжело. Настолько тяжело, что я просто завыла, уткнувшись в одеяло, чтобы заглушить голос горя.

Раньше он любил меня, понимал, жалел. Неужели любовь вот так может враз кончиться? Как будто кто-то безжалостной рукой взял и перерезал тонкую нить. Раз! И ничего…

Я стала вспоминать все значительные моменты нашей жизни. Свадьбу… Рождение Ксении… Вспоминала свои болезни… Его болезни…

Мне безумно хотелось с кем-нибудь поделиться своим горем. Было уже очень поздно, и я лишь представила, как всё расскажу Воскобойниковой. Представила и испугалась. Нет, Воскобойниковой я ничего не буду рассказывать.

Может, Петровой? Я мысленно представила Татьянино лицо в момент моего откровения. Представила, что она скажет, что посоветует, и опять испугалась.

Нет! Только не подругам. Им я ничего рассказывать не буду. Конечно, лучше поделиться несчастьем, но не со всеми. Раньше я делилась с Андреем…

Опять горючие слезы полились из глаз.

Мои родители жили за восемьдесят километров от Москвы, и они очень любили Андрея. Нет, им я тоже ничего не скажу. Не имею права говорить! Не хватало ещё на старости лет заставить их мучиться и переживать. Пусть по-прежнему считают, что их дочь благополучна. И Ксюхе нужно сказать, чтоб им ничего не говорила.

«Эх, Андрей! Ну, что же ты?!» – с горечью подумала я.

И опять мои мысли понеслись к Андрею и Анне. И чем больше я думала о них, тем больше начинала ненавидеть. Ненависть разрасталась во мне по мере того, как я подпадала под власть ревности. Ревность делала все чувства более сильными, преумножая негатив эмоций многократно.

Я вдруг поняла, почему Татьяна пожелала вернуть Толика. Пусть больного, несчастного, но вернуть. Наверное, её также как и меня мучило чувство, что он будет с кем-то. С другой. С чужой.

Мне хотелось уснуть, забыться, не думать.

Вдруг взгляд упал на книгу, лежащую на прикроватной тумбочке, «Крупицы духовной мудрости». Я открыла её и прочитала наставления прп. Макария Оптинского:

«·В скорбных случаях читайте книги святых отцов; не вините никого (через кого получаете скорби), ибо они суть оружие Божие.

·Не имея дел добрых и не имея скорбей, чем же спасемся?»

Получается, мне никого не нужно винить? Как это не винить?! Это что, шутка?!

Я вспомнила ещё строки, прочитанные недавно: «не судите, да не судимы будете». Что там ещё?

Спасёмся от кого? От чего? От ада? А ад это страшно?

Если чувствуешь себя так, как я сейчас, наверное, очень страшно.

Я представила себя на месте Андрея.

Если бы я была такой же красавицей, как двадцать – десять лет назад, и меня бы пригласил в ресторан мужчина. Привлекательный мужчина. Я бы пошла? Наверное, нет. Или да? Женщинам труднее пойти на флирт, по крайней мере, мне. Я не могу флиртовать с одним, а жить с другим.

Опять сильный укол ревности причинил боль, и я подумала: «Пойду тоже к деревенской колдунье».

Мне представился Андрей, худой, серый, больной. Потом я вспомнила его молодым и сильным, и мне показалось просто ужасным – желать человеку таких перемен.

«Не сотвори себе кумира», - вспомнила я одну из заповедей. Не сотвори!

Да что я тут мучаюсь?! Неужели, я без Андрея ничего не стою? Неужели, я не могу без него? В жизни есть много важных и нужных дел и вещей. Я ведь живу, замкнувшись в своей раковине. Меня интересуют только семья, друзья, работа, а помимо этого есть и многое другое. Что? Есть другие люди, горы, моря, леса, реки. Есть ад и рай. Есть? Есть! Я сама в это верю. Я чувствую, что Бог есть. Он есть. И Он смотрит на нас. Он с нами каждый день. И что такое любовь в нас? Это Он. А совесть? Он. А жалость и желание помочь? Опять же Он.

Вот Его и нужно любить больше всех, и Он не предаст, не обманет, не бросит. Никогда.

А судить Андрея… Ведь я, наверное, тоже могла кем-то увлечься. Просто у меня другие условия вокруг. Условия, которые не способствуют измене. А у Андрея наоборот. Нет, я не буду его оправдывать, но и осуждать не буду.

Если я ему не нужна, пусть. Пусть! Я останусь с теми, кто нуждается во мне, кто меня любит. И я останусь с Богом.

Мне вдруг стало так хорошо на душе. Если скорби, причинённые Андреем, заставили меня задуматься о самом важном в жизни, то спасибо ему.

Как сказала мама Татьяны: «Верят многие. Не могут они ошибаться».

Они чувствуют Бога, наверное, также как и я сейчас.

Ненавидеть Аню? Она в своем возрасте очень хочет быть счастливой. Она пытается построить своё счастье с женатым мужчиной. Бедная. Это не очень приятно. А могла бы я связаться в молодости с женатым? Кто знает, может, и могла.

Я представила себя на месте Ани. Потом представила Ксению. И подумала, что постараюсь не ненавидеть Анну. Не знаю, получится или нет, но я постараюсь.

Я стала молиться своими словами, не зная ни одной церковной молитвы наизусть:

«Господи, помоги мне! Прости мне мои грехи, ведь если посмотреть, я нарушаю почти все Твои заповеди. Прости меня и моих родных и близких. Пусть мне будет хорошо и всем пусть будет хорошо. Прости меня, пожалуйста. Пускай я усну, и завтра, и всегда буду помнить о Тебе. Помнить и поступать только правильно…»