Исполинское радио - [54]

Ренэ закрыла дверь и взяла девочку на руки. У Деборы были мягкие волосы и нежная кожица, и вся она благоухала утренней свежестью. Ренэ целовала ее, щекотала и дула ей за шиворот, так что Дебора чуть не задохлась от смеха. Потом Ренэ подняла шторы, и стало немного светлее. В комнате было не убрано и пахло кислым. Всюду стояли рюмки из-под виски, по всем столам были разбросаны пепельницы, из которых вываливались окурки, а в почерневшей серебряной вазе торчали сухие, увядшие розы.

Ренэ сговорилась на тот день завтракать с кем-то из приятельниц.

— Меня ждут к завтраку,—сказала она Деборе. — Сейчас я приму ванну, потом оденусь, а ты будь умницей. — Она дала Деборе свою коробочку, где у нее хранились бусы, кольца и браслеты, и открыла кран. Дебора тихо сидела за туалетным столиком, надевая одно за другим ожерелья и клипсы. Ренэ вышла из ванны и не успела еще одеться, когда зазвонил звонок. Накинув на плечи халат, она поспешила в гостиную. Дебора побежала за ней. В комнате стоял мужчина.

— Я еду в Олбани, — сказал он Ренэ. — Почему бы тебе не уложить свои вещички и не поехать со мной? А в среду я привезу тебя назад.

— Я бы с удовольствием, милый, — сказала Ренэ. — Но я занята. Я завтракаю с Хэлен Фосс в «Плазе». Я, кажется, через нее могу получить работу.

— Отмени завтрак, — сказал мужчина, — и поедем!

— Невозможно, мой милый, — сказала Ренэ. — Приезжай в среду.

— Чье дите? — спросил мужчина.

— Это девочка Теннисонов. Мне ее подкидывает их няня на то время, что она уходит в церковь.

Мужчина энергично обнял Ренэ, поцеловал ее и ушел, сговорившись встретиться с ней в среду вечером.

— Это был твой богатый и противный дядюшка,— сказала Ренэ девочке.

— У меня есть подруга, — сказала девочка. — Ее зовут Марта.

— Да, да, конечно, у тебя есть подруга, которую зовут Марта,—сказала Ренэ.

Она вдруг заметила, что Дебора насупилась и что на глазах у нее выступили слезы.

— Что такое, деточка? — спросила она. — Что случилось? Ну, не надо, милая, ты лучше посиди вот тут на диванчике и послушай радио. А я займусь своим личиком.

Она вышла в спальню и уселась за туалетный столик.

Через несколько минут снова раздался звонок. На этот раз пришла миссис Харли.

— Хорошо пели?—спросила ее Ренэ. — Сейчас я одену Дебору.

Она стала искать ее пальто и шапку, но на том месте, куда она их положила, их не было. И самой Деборы не было. У Ренэ жестоко забилось сердце. Она прошла в спальню.

— У меня прямо вся душа оживает, как я побуду в церкви, — говорила между тем миссис Харли.

Ренэ с ужасом подумала об окнах. В спальне окно было открыто настежь. Она посмотрела вниз, вдоль пятнадцати этажей. Был виден кусок тротуара, навес над подъездом; на обочине стоял швейцар и свистел проезжавшему мимо такси, да какая-то блондинка прогуливала пуделя. Ренэ вернулась в гостиную.

— Где же Дебора?—спросила миссис Харли.

— Я одевалась, — сказала Ренэ, — она была здесь всего минуту назад. Должно быть, выбежала незаметно. Она могла и сама открыть дверь.

— Что? — закричала миссис Харли. — Вы даже не знаете, где она?

— Ах, ну пожалуйста, не волнуйтесь, — сказала Ренэ. — Никуда она не денется. Ведь она могла спуститься только на лифте.

Ренэ вышла через черный ход и вызвала служебный лифт. Она с ужасом поглядела вниз, на стремительно сбегающие грязно-серые бетонные ступени лестницы. Она стала прислушиваться, наклонившись к лестничной клетке, но до ее ушей доносилось одно шипение газа из кухонь, да чей-то голос, распевающий:

Я — солдат великой армии Христа,

Я — солдат великой...

Ведра со зловонными помоями заполняли служебный лифт.

— У меня в квартире была маленькая девочка,— сказала она лифтеру. — Она пропала. Поищите ее, пожалуйста.

Затем она побежала в переднюю и вызвала пассажирский лифт.

— Как же, видел, — сказал лифтер. — Я сам спустил маленькую девочку минут десять назад. В желтом пальто.

От лифтера пахло виски.

— Я сейчас! — крикнула Ренэ миссис Харли.

Затем вбежала в квартиру за сигаретами.

— Не желаю я здесь торчать одна,—сказала миссис Харли.

Ренэ силой усадила ее в кресло, затем закрыла дверь и спустилась на лифте.

— Я и сам подумал, как это такая маленькая девочка и—одна! — сказал лифтер. — Я подумал, наверное, ее кто-нибудь ждет внизу, в вестибюле.

На Ренэ снова пахнуло виски.

— Вы пьяны, — сказала она. — Если б вы не были пьяны, этого не случилось бы. Разве вы не понимаете, что ребенка в таком возрасте нельзя оставлять одного? Разве вы не знаете, что на работе не пьют?

Лифт остановился на первом этаже, и лифтер с шумом распахнул двери. Ренэ побежала в вестибюль. Она с отвращением смотрела на зеркала, на электрические свечки и на швейцара с его замасленным галстуком-бабочкой.

— Да, как будто видел, — сказал швейцар.— Вроде и в самом деле какая-то маленькая девочка проходила. Я как-то не обратил внимания. Я стоял вон там, такси вызывал.

Ренэ выскочила на улицу. Девочки не было. Она побежала в сторону реки. Ощущение бессилья и растерянности овладело ею. В городе, в котором она жила вот уже пятнадцать лет, она вдруг словно заблудилась. Автомобили и автобусы заполнили всю улицу. Ренэ встала на перекрестке и, сложив руки рупором, принялась кричать: