Испанские поэты XX века - [55]

* * *

«Лавры и похвалы…» Перевод В. Столбова

Лавры и похвалы —

их предоставьте, поэты,

всем остальным.

* * *

«Проснитесь, поэты! Пора…» Перевод В. Столбова

Проснитесь, поэты! Пора.

Смолкли уже отголоски,

разгораются голова.

* * *

«Не „я“ основного, нет…» Перевод В. Столбова

Не «я» основного, нет,

самого сущего «ты»

ищет в себе поэт.

* * *

«Другую истину скажу…» Перевод В. Столбова

Другую истину скажу:

ищи такое «ты», что не было твоим

и никогда не будет им.

* * *

«Все оставлять другим?..» Перевод В. Столбова

Все оставлять другим?

Мальчик, наполни кувшин,

он тут же станет пустым.

* * *

«Половину ты правды сказал?..» Перевод В. Столбова

Половину ты правды сказал?

Скажи половину другую,

и скажут — ты дважды солгал.

* * *

«Час моего сердца…» Перевод В. Столбова

Час моего сердца —

это и час надежды,

и безнадежности час.

* * *

«Сон отделяет от бдения…» Перевод В. Столбова

Сон отделяет от бдения

то, что важнее всего —

пробуждение.

* * *

«Я думал, — в моем очаге…» Перевод В. Столбова

Я думал, — в моем очаге

давно уже умер огонь.

Поднес я руку к золе

и опалил ладонь.

* * *

«Да будет труд разделен…» Перевод В. Столбова

Да будет труд разделен.

Пусть злые наточат стрелу,

а добрые пустят ее.

* * *

«Внимание! Следует знать…» Перевод В. Столбова

Внимание! Следует знать,

что одинокое сердце сердцем

нельзя признать.

* * *

«Пчелы и певцы..» Перевод В. Столбова

Пчелы и певцы,

ищите не мед, — цветы.

* * *

«Гвадалкивир! Слезы в горле…» Перевод В. Столбова

Гвадалкивир! Слезы в горле.

Здесь, в Санлукаре, ты умираешь.

Рождение я видел в Касорле.

Под сенью зеленых сосен

бурлила хрустальная влага.

Таков он был, твой источник.

Река из грязи и соли!

Тебе, как и мне, возле моря

снятся истоки и зори.

* * *

«Однако…» Перевод В. Столбова

Однако…

                — Ах, да, однако

есть горсть настоящего пепла

под его театральным пожаром.

* * *

«Что есть истина? Может, река?..» Перевод В. Столбова

Что есть истина? Может, река?

Она непрерывно течет

и лодку вместе с гребцом

мимо нас, как волну, пронесет.

Или это сон моряка,

где всегда и якорь и порт.

* * *

«Скажи, предскажи нам, поэт…» Перевод В. Столбова

Скажи, предскажи нам, поэт,

что завтра сбудется с нами?

— Завтра речь обретут немые:

сердце и камень.

* * *

«А искусство?..» Перевод В. Столбова

А искусство?

                    — Только игра,

Подобная только жизни,

подобная только огню.

Пылающий пепел костра.

ГЛАЗА Перевод Ю. Петрова

I

Когда его возлюбленной не стало,

решил он одиноко встретить старость,

заглядывая в память неустанно

и в зеркало, что от нее осталось,

в которое смотреть она любила:

сберечь хотел он, как скупец богатство,

в том зеркале все то, что раньше было,

чтоб время не могло к нему вторгаться,

чтоб в запертом дому оно застыло.

II

Но минул год, и вспомнить захотел

он глаза своей любимой. Голубые?

Иль черные? Зеленые, быть может?

«О, господи, какими они были?!»

III

По улице он как-то шел, угрюмый,

шел сквозь весны раскинутые сети —

глубокий траур, замкнутое сердце!

Но вот в окне зашторенном, в просвете

меж занавесей, вдруг глаза блеснули.

Он прочь пошел… Те были словно эти!

ПУТЕШЕСТВИЕ Перевод В. Столбова

— Милая, уходим в океан.

— Если не возьмешь меня с собою,

я тебя забуду, капитан.

Капитан на мостике уснул,

на руки поник он головою,

и во сне послышалось ему

…если не возьмешь меня с собою!..

Возвратился из далеких стран,

не один — с зеленым попугаем.

…Я тебя забуду, капитан!..

И опять уплыл за океан

со своим зеленым попугаем.

Я тебя забыла, капитан!

И ЕСЛИ ТВОЙ ПОЭТ… Перевод Ю. Петрова

…И если твой поэт тебе небезразличен,

живущий в звоне строк, а не в холсте портрета,

ищи в чертах лица и в профиле поэта

мольбы, заклятья горького обличья.

Ищи в глубинах вод сокрытое величье,

набата хриплый звон, взыскующий ответа,

мечтая о любви в час жатвы, в час рассвета,

в дремотный час, от всех иных отличный.

Неистовый творец находок и потерь,

я — рыцарь той любви, что призрачна и мнима;

мой образ очерти уверенно — и мимо

того пройди, чем был и чем кажусь теперь.

И в мудром зеркале, где свет и забытье,

увидишь ты меня — создание свое.

ЭТО СНИТСЯ Перевод Ю. Петрова

Путник в саду, после дальней дороги,

у моря, где с берегом шепчется пена,

слышит, как горные пахнут отроги,

и летнее поле, и жаркое сено.

Время застывшее — странствия сроки —

велело, чтоб сердце ждало смиренно,

пока не возникнут алмазные строки,

зреющие в душе постепенно.

Так снилось. И время тянулось, не грея,

или влекло, наподобье бандита,

к смерти, что тоже — ленивое время.

И путник увидел: ладонь открыта,

в ней, обращенной к миру, окрепло

Гераклитово^{84} пламя без дыма и пепла.

ЛЮБОВЬ И СЬЕРРА Перевод А. Гелескула

Он ехал каменистым перевалом.

Серели глыбы, ночь была глухая,

и слышал он, как буря, громыхая,

свинцовым шаром катится по скалам.

Вдруг на краю обрыва, под сосною,

полосануло молнией потемки —

и на дыбы встал конь. У самой кромки

он осадил его над крутизною.

И увидал на молнию похожий

зубчатый гребень сьерры нелюдимой

и в недрах туч, разодранных и алых,

гряду вершин. И лик увидел божий?

Он увидал лицо своей любимой.

И крикнул: — Умереть на этих скалах!

СКУЛЬПТОРУ ЭМИЛЬЯНО БАРРАЛЮ >{85} Перевод В. Андреева

…Ты оживлял, творец,

в прожилках красных камень.

Словно холодный пламень

твой высекал резец.

То, что «испанским» звать