Испанские братья. Часть 1 - [29]

Шрифт
Интервал

Он продолжал отчаянно сопротивляться. Всё возрастающий ужас оттачивал его красноречие, оживлял его дух и давал остроту его памяти. Когда он увидел себя изгнанным из пределов утверждений Священного Писания и рассуждений здравого ума, он занял позиции на редутах схоластического богословия. Оружием, которым он так хорошо владел, он пользовался теперь с отчаянием погибающего и плёл хитрые сети, чтобы завлечь в них противника. Но де Гезо подхватил эту сеть ловким выпадом и разорвал её в клочья.

Карлос осознал своё поражение.

— Я больше ничего не могу сказать, — признался он, опустив голову.

— Разве то, что я сказал, противоречит Слову Божьему?

Подавив крик отчаяния, Карлос в ужасе посмотрел в глаза другу:

— Господи, пощади, разве мы лютеранские отступники?

— Может быть Христос ставит вопрос немного иначе — готовы ли мы следовать за Ним, куда бы Он нас ни повёл?

— О нет, только не это! — воскликнул Карлос. В волнении он вскочил с места и стал нервно ходить из угла в угол. — Мне противна всякая ересь… мне отвратительна сама мысль о ней… с самой колыбели… что угодно, только не это!

Наконец он остановился около кресла, в котором сидел де Гезо и спросил:

— А Вы, сеньор, Вы подумали о том, куда это всё может привести?

— Да. И я не стану принуждать Вас идти той же дорогой. Но я утверждаю, если Христос кому-то велит: «Покинь корабль и иди ко Мне по чёрным бушующим волнам», то Он протягивает тому человеку руку, чтобы удержать его и не дать ему в этих волнах утонуть.

— Покинуть корабль? Его церковь? Это значило бы покинуть и Его. Если я Его покину, то я погибну.

— Не страшись. У Его ног не погибла ещё ни одна человеческая душа.

— Я хочу держаться Его. Но и святой церкви тоже.

— Но если тебе придётся покинуть что-нибудь одно, то смотри, чтобы не оказался покинутым Христос.

— Нет-нет! Да поможет мне Бог! — помолчал и добавил негромко, только самому себе. — Господи, куда нам идти, Ты имеешь глаголы вечной жизни!

Он стоял в неподвижности, глубоко погружённый в свои мысли. Де Гезо бесшумно подошёл к окну и отодвинул грубый затвор.

— Ночь ясна, — задумчиво произнёс Карлос, — наверное, взошла луна.

— То, что Вы видите, — это рассвет, и для путешественников самое время посвятить себя отдыху, — с улыбкой сказал его собеседник.

— Молитва полезнее, чем сон.

— Правильно, поскольку мы имеем одну и ту же драгоценную веру, мы можем вместе помолиться.

Таким образом, де Гезо принёс пред лицо Господа их совместные нужды и стремления. Сама его молитва была для Карлоса чем-то новым, он даже упустил удивиться тому, что она сходила с уст дилетанта. Де Гезо говорил так, будто давно привык иметь дело с Невидимым, и проникать в святая святых для него не внове. Возможность так приблизиться к Богу благотворно сказывалась на Карлосе. Он почувствовал, что в его взбудораженную душу вновь входит мир, и вновь оживает его доверие к Тому, кто ведёт его Своим Словом и однажды возьмёт его к Себе в небесную обитель.

Когда они поднялись, их руки бессознательно встретились и соединились в крепком пожатии, которое иногда значит больше, чем объятия.

— Мы доверяем друг другу, — сказал де Гезо, — поэтому нам не надо приносить клятвы верности и давать обещания не разглашать тайны.

Карлос кивнул.

— Молитесь, чтобы Бог, который привёл Вас сюда, чтобы вразумить меня, в своё время довёл до конца начатое во мне дело.

Потом оба легли, закутавшись в свои плащи. Один, чтобы тотчас заснуть, другой, чтобы отдаться размышлениям и молитвам.

Утром они разошлись — каждый своей дорогой. Ещё раз в этом мире увидеть это лицо, пожать эту руку, было Карлосу не суждено.

* * *

Всего на миг встретившийся на его пути человек был, может быть, благороднейшим из длинного ряда испанских мучеников, этой «роты смертников» из большой армии христиан, вставших против престола сатаны и павших в неравной схватке. Его благородное происхождение и высокое положение, таланты ума и души, внешнее обаяние, изысканные манеры в обращении с людьми, которые тоже не остаются без последствий — всё было посвящено служению Господу, для которого он жил и затем принял смерть. Наша фантазия с уважением и любовью задерживается на этой значительной фигуре, творившей своё дело в тишине. Наше повествование, однако, уводит нас в другие области большого поля жизни, на котором одновременно трудились бедный караванщик Хулио Эрнандес и высокородный дон Карлос де Гезо. Их подвиг был не напрасен!

Глава XIII. Севилья

Казалось мне порой, что я в мольбе не одинок,

И отзвуки мольбы моей звучат со всех сторон.

(А. Варинг)

Вернувшись в Севилью, дон Карлос с удивлением обнаружил, как мало изменений произошло в кругу его близких. Отсутствие казалось ему более долгим, чем оно было на самом деле. И ещё ему казалось, что за время, в которое в его душе произошли такие большие перемены, и у других должно было совершиться то же. Но он нашёл детей мира сего ещё более мирскими, легкомысленных ещё более легкомысленными, и тщеславных ещё более тщеславными.

Присутствие донны Беатрис не утратило своего очарования. С помощью своих новых принципов Карлос мужественно противостоял этой силе, впрочем, довольно успешно. Но ради собственного спокойствия и душевного мира он искал убедительного довода для того, чтобы найти пристанище в другом месте, не под крышей дома своего дядюшки.


Еще от автора Дебора Алкок
Испанские братья. Часть 2

Историческая повесть «Испанские братья» — повесть времён шестнадцатого века. Это повесть о протестантских мучениках, о тех, которые несмотря ни на какие преграды открыто исповедовали Иисуса Христа в своей жизни. В истории Испании XVI век очень ярко освещён факелами костров, пылавших по всей стране, в которых горели ни в чём не виновные люди. И, как правило, огонь инквизиции распространялся на представителей аристократии, всё преступление которых зачастую состояло только в том, что они читали Евангелие на родном испанском языке.


Испанские братья. Часть 3

Историческая повесть «Испанские братья» — повесть времён шестнадцатого века. Это повесть о протестантских мучениках, о тех, которые несмотря ни на какие преграды открыто исповедовали Иисуса Христа в своей жизни. В истории Испании XVI век очень ярко освещён факелами костров, пылавших по всей стране, в которых горели ни в чём не виновные люди. И, как правило, огонь инквизиции распространялся на представителей аристократии, всё преступление которых зачастую состояло только в том, что они читали Евангелие на родном испанском языке.


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».