Испанские братья. Часть 1 - [25]

С большой искренностью Карлос молился, чтобы Начальник жизни Вождь его духа такого не допустил. Он молился о том, чтобы сомнения, которые не раз возникали в нём, были бы удалены и подавлены. Как и всякая истинная молитва, она получила ответ, но просьба его не была удовлетворена сразу. Бог, любовь которого к нам так глубока и сильна, что Он осуществляет в нас свои благие цели и против нашей воли, видел, что этот Его сын, прежде чем быть причисленным к «призванным, избранным и верным», должен пройти через полосу мрака и беспросветной тьмы, испытать жестокие искушения, чтобы потом в строю побеждающих прийти к вечному свету.

Карлос уже готовился преодолевать искушения, хотя сейчас их будто бы ещё не было, и кроме борьбы с грехом, в которой участвуют все христиане, никакой борьбы в нём не было. Радость в Господе в дни борьбы — сила христианина. Господь готовит верных борцов, которые будут стоять в первых рядах именно так: Он даёт им в полной мере испытать радость служения Ему. Тот, кто хочет «продать всё, что имеет», должен сначала найти сокровище, ради приобретения которого это стоит делать. Как велика его радость при приобретении этого сокровища, никто не знает, только он сам. Карлос сейчас жил в этой радости. Она была ещё слишком свежа и нова, чтобы быть омрачённой сомнениями. Они мгновенно возникали и тут же гасли, как по поверхности расплавленного золота скользит тень, всего лишь на миг омрачая его яркий блеск.

Самым большим желанием Карлоса стало как можно скорее принять сан, чтобы полностью посвятить себя служению Господу и распространять среди людей свет Его любви. В связи с этим он решил в начале октября вернуться в Севилью. Он неохотно покидал Нуеру, особенно из-за Долорес, которая очень выросла в его глазах. Часы совместного чтения очень сблизили их. Она, всегда очень сдержанная и с виду бесстрастная, при прощании не могла удержаться от слёз. Она страстно умоляла его быть в большом городе мудрым и благоразумным и поберечь себя. Карлос, не видевший для себя опасностей, кроме тех, что возникали в нём самом, хотел улыбнуться над её пророческими страхами.

— О сеньор, дон Карлос, — умоляла она его, заламывая руки, — ради Бога, берегите себя, не читайте и не говорите Ваших хороших слов каждому встречному, ибо мир, Ваше благородие, осиное гнездо, где добра не понимают.

— Не бойся за меня, родная, — ответил Карлос, улыбнувшись ей своей неповторимой прекрасной улыбкой, — я не нашёл в своей Книге ничего, кроме известных католических истин, которые полезно знать всем, и которые никого не ранят. Да-да, милая, я буду осторожен, я буду следить за своими словами, чтобы при случае их не истолковали превратно. У тебя, право же, нет причин для волнения, дорогая моя матушка Долорес!

Глава XII. Свет отделяется от Тьмы

Я чувствую, что бы ни случилось,

Твоя жизнь оставит в моей след.

(Теннисон)

В чудесные осенние дни Карлос в прекрасном расположении духа ехал верхом через рощи из пробковых деревьев и каштанов, пересекал голые коричневые плато, проезжал через сады, в которых в густой зелени дозревали золотистые апельсины и бледно-зелёные маслины. Стражу, которую дал ему заботливый дядюшка, он давно отправил обратно в Севилью, и теперь его сопровождал всего один молодой крестьянин, которого Диего воспитал для него, как слугу. Хотя Карлос путешествовал по местам, которые позже принесли неувядаемую славу знаменитому искателю приключений дону Кихоту Ламанчскому, с ним ничего знаменательного не приключалось, если не считать приключением тот факт, что в конце пути вдруг резко испортилась погода, и потоки холодного дождя вынудили его искать кров.

— Я помню, — сказал он своему слуге, — недалеко от дороги был постоялый двор, правда очень бедный. Едва ли нам подадут там ужин, но мы сможем согреться у огня, это нам сейчас важней.

Когда они подъехали к постоялому двору, то к своему удивлению увидели, что его хозяин настолько выведен из состояния покоя, что собственноручно помогает слуге укреплять входную дверь, чтобы она, причиняя неудобства постояльцам, не билась на ветру. Гордый безучастный испанец, отвлекшись на миг от дела, явно недостойного его особы, хладнокровно заметил:

— Я сделаю всё возможное для того, чтобы Вашему благородию было удобно, но, к несчастью, сеньор, только сейчас сюда прибыл весьма благородного вида господин в сопровождении кавалькады рыцарей Его милости, приближенных и прислуги. Они наполнили кухню, галерею и горницу как пчёлы плетёный улей.

Для Карлоса это была плохая новость. Он был горд, обидчив и робок, и ничего не могло быть для него хуже, чем быть вынужденным навязывать своё общество человеку, хоть и равному ему по званию, но превосходящему его во всём, что придаёт жизни привлекательность.

— Мы отправимся дальше, в Эсиху, — сказал он своему спутнику, мужественно подставляя лицо холодному ветру и внутренне готовясь преодолеть под проливным дождём ещё добрых десять миль. В дверях появилась высокая фигура.

— Я надеюсь, сеньор, в такую погоду Вы не собираетесь ехать дальше? — воскликнул господин, красивые и выразительные черты лица которого, как показалось Карлосу, были ему знакомы.