«Не менее восьми дюймов», — оценил Дьюи высоту водяных столбов от падения первых снарядов в этом сражении, и невольно сжал поручни мостика, хотя снаряды и упали в нескольких кабельтовых в разные стороны по курсу эскадры. Она продолжала сближаться одновременно с берегом и кораблями испанцев, их крупнокалиберные снаряды продолжали падать, по разным сторонам эскадры, и некоторые уже сравнительно близко, корабли испанцев и остальные береговые батареи пока молчали. «Хм, а эти доны не психуют, ждут сближения. И придётся вести бой на контркурсах», — рассматривая корабли Монтехо, опять с некоторым раздражением подумал коммондор. «Ещё и солнце светит в глаза нашим комендорам, хотя и силуэты испанцев неплохо видно на фоне города», — продолжал размышлять он, наблюдая вокруг «Олимпии» всплески от падений снарядов. А вслух громко отдал приказ, — «Когда будете готовы, Гридли, можете открывать огонь»!
Меньше чем через минуту, носовая башня дала залп, дав сигнал к открытию огня остальным кораблям американцев. Дальномеры показывали дистанцию до кораблей испанцев 20 каб до берега 24–25 кабельтовых. Сразу после залпа своего флагмана, Дьюи дал приказ поднять сигнал «Ближний бой, скорость 6 узлов!», и к началу поворота. (1-й поворот).
Адмирал Монтехо стоял на мостике и наблюдал за действия американцев, когда он увидел, что их флагман начинает поворот, он сказал командиру «Рейны Кристины» Луису Кадарсо, — «Открыть огонь!», в течение минуты он был открыт, вскоре загрохотали и орудия мателотов, испанские корабли вступили в бой. К ним подключились 150 и 120 мм орудия с берега, которые уже могли бить на такое расстояние.
Когда «Олимпия» начал совершать поворот, испанцы открыли счёт попаданий в этом бою. 120 мм снаряд попал в 57 мм орудие левого борта, выведя его из строя, расчёт получил контузия и ушибы. Совершая поворот за флагманом «Балтимор» попал под накрытия и получил своё первое попадание в этом бою. Испанцы не успели перенести огонь на «Олимпию», и били по месту её поворота на новый курс. Будь они опытней, они бы и продолжали так делать, заставляя корабли американцев проходить через их огонь. Но, опыт приходит через практику, а её не было, только две стрельбы за несколько дней до начала войны. Поэтому они перенесли огонь вновь на флагман противника, сделав тем самым «Балтимору» и другим кораблям подарок. Он получил попадание средним калибром в шестидюймовое орудие, был контужен мичман Ирвин, но на ноги встал сам, остальной расчёт не пострадал, а вот орудие в бою больше не участвовало.
Американская эскадра непрерывно посылала в сторону противника по нескольку снарядов разных калибров, но явных попаданий средним и крупным калибром пока не было видно, хотя всплесков от падения снарядов вокруг испанского флагмана было много. Коммондор Дьюи отдал приказ, — «Не спешить!»
Противники расходились на контркурсах, обменявшись несколькими попаданиями. Со стороны испанцев отличились плавучие батареи «Кастилия» и «Дон Антонио де Улоа», они сумели поразить «Олимпию», когда она начала совершать поворот направо, тем самым сокращая дистанцию боя. Досталось попадание в 120 мм с «Дон Антонио» замыкающему «Бостону», снаряд рванул на шканцах, разбив шлюпку, щепой были легко ранены два матроса. Но, в ответ по ним отстрелялась вся американская эскадра, испанские корабли получили попадания средним калибром, а «Кастилия» и восьмидюймовый снаряд. На ней начался небольшой пожар, но попаданий ниже ватерлинии испанцы не получили. Им могло быть и хуже, но американцы, совершив поворот уже удалялись от них. (2-й поворот).
Теперь совершив поворот на 180 градусов американцы ввели в бой орудия другого борта, и вновь пошли вдоль берега. «Дьявол разбери!!! — подумал Дьюи, наблюдая в бинокль, как испанцы делают поворот… к берегу. — Опять придётся идти на контркурсах и под огнём батарей! И при этом дистанция до кораблей этих „диего“ не сократилась!» И был вынужден отдать приказ «Петрелу» и «Конкорду», «Бостону» о переносе огня на батареи противника, и через несколько минут на берегу взбухли разрывы от попаданий снарядов. Бой продолжался, противники начали сходиться вновь.
Адмирал Монтехо, был немного удивлён началом боя, его флагман получил попадания, но полностью сохранил боеспособность, было двое убитых и восемь раненых. На запрос о повреждения и потерях по эскадре, с остальных кораблей ответили, что тяжёлых повреждений нет, убитых тоже, раненые есть, повреждения по возможности исправляются, способны продолжать бой. Он ожидал худшего начала, он сам видел попадания в «Олимпию» и «Балтимор», и свои и с берега. Несмотря на возраст его, тоже охватили лихорадка боя, страха не было, было чёткое понимание, что противнику надо нанести как можно больше повреждений и урона. Вспомнив как на стрельбах перед самой войной, флотом и батареями бестолково вёлся огонь, и как на совещании по разбору их итогов возник спор между командирами кораблей, надо ли всем бить по одной цели или распределить огонь? Мнения разделились, единого решения не приняли. Теперь в ходе боя адмирал Патрисио Монтехо, ясно увидел, что бить всем кораблям по флагману смысла нет, множество всплесков мешает прицельно вести огонь, особенно если калибр примерно одинаков.
