Искусство жить (с)нами - [33]

— Ты первый раз? — спросила Лада, не успев толком проживать пряник.

— Да, вроде того.

— Ты кушай, кушай супчик. Ты как доешь, Я тебе картошечки положу. Хорошо? — она так солнечно улыбнулась, что мне ничего не оставалось, как только кивнуть и начать есть.

Пока Я с аппетитом перемалывал всё то, что было в тарелке, мысли мои понемногу собирались в кучу, а сознание обретало прежнюю остроту восприятия. Впервые за всё-то время пока мы были в доме, Я смог вблизи подробно рассмотреть Ладу.

Есть такие люди, которых невозможно оценить мельком, не остановив на них внимательного взгляда. Лада была одной из тех людей. Чистый зимний свет солнца пробивался из большого кухонного окна, омывая своими лучами лико этой девочки. Яркие голубые глаза как будто светились, издавая своё собственное неземное сияние, иногда отбрасывая назад к солнцу лучи, падающие из окна. Она была очень красивой, но не столько внешностью, сколько своим образом. Вокруг неё веяло странным духом теплоты, чистоты и вдохновения. Она подходила к такому возрасту, когда сложно было сказать кто она, девочка или уже девушка. На стройном девичьем тельце понемногу стала вырисовываться утонченная фигурка. Изящные нецелованные губы неспешно наливались алым блеском, прикасаясь к керамической чашке с чёрным горячим напитком.

Не отрывая взгляда от окна, она вдруг спросила.

— Ну как, насмотрелся?

Я аж чуть не поперхнулся.

— Извини, что? — прикинулся Я дурачком, чувствуя, как уши начинают краснеть от стыда.

— Спрашиваю, «Ну как, наелся?» — она широко улыбнулась. Видно мои красные уши весьма её позабавили.

— Да… кхм. Спасибо большое. Это… ты сама всё приготовила? — начал Я заводить разговор.

— Угу, сама. Нравится?

— Да, очень вкусно. Ум… Я вот там увидел интересный гобелен с большим оленем. А что значит эта картина?

— Ничего. Там просто изображён мой прадедушка, когда он первый раз повстречал Оленя. Картина называется «Крещение Еремея», — говорила она об этом без особого энтузиазма, как историю, которую пересказывала пару сотен раз, причём историю скучную, обыденную, и нестоящую особого внимания.

— С Оленем?

— Ну, да. Мой прадед был партийным коммунистом, ну, и соответственно атеистом. Однажды ему не повезло, он отстал от группы геологов в тайге и заблудился. Ему было очень страшно, и к нему пришёл Олень. Оленю мой прадедушка показался очень хорошим человеком и он решил крестить того своей кровью. После этого мой прадедушка сильно изменился, он бросил свою прошлую жену, свою работу, повстречал мою прабабушку, и она вышила этот гобелен, как и множество других гобеленов в этом доме.

— Ум, интересно. У меня тоже дедушка на охоту как-то ходил и кабана видел, правда, тот его не крестил.

— А что он делал? — Лада посмотрел на меня с новым интересом.

— Да ничего. Просто он там под деревом что-то ковырял рылом, кабан тот, а дедушке моему жалко его убивать стало, маленький, говорит, совсем был, копает что-то там, грызёт, на меня, говорит, совсем внимания не обращает. Чтобы этого кабанчика другие охотники из его группы не застрелили, дед мой в него камень кинул, тот испугался и убежал.

— Хороший твой дедушка был, — сказала она, делая маленький глоток горячего чёрного чая.

— Был… — сказал Я, не сразу поняв всего веса сказанной ранее фразы.

Лада поставила на стол свою кружку. Пар густыми нитями медленно поднимался вверх, отражая в себе солнечные лучи, падающие из большого окна. Пар миновал скрещенные Ладой над чаем ладони, потом маленькую почти плоскую грудь и, упираясь в тонкую шею, растекался по всему белому лицу девочки.

Я вспоминал всех своих знакомых примерно этого возраста, сестёр друзей, захожатых «Тепла», девочек добавляющихся в друзья в социальных сетях, ни одну из них Я не мог назвать девочкой, просто у меня не поворачивался на это язык. Я смотрел на них и читал их суть, как книгу. Суть была вполне проста, выращенная на их не вполне понятных мне ценностях и без какого-либо замысловатого сюжета: найти милого мальчика, который будет меня любить и которому не будет нужен от меня только секс, но если секс ему и вправду не нужен тогда, Я буду сама ему давать, из-за невероятной любви, конечно же, где бы добыть крутой новейший айфон, как меня задолбала учёба, хочу независимости и т. д. Копая немного поглубже, за эту тонкую корку банальной неестественной сути, проваливаешься в абсолютную пустоту, где блуждая часами, не можешь найти ни одной мысли.

С Ладой было всё как-то иначе. Ныряя в её суть, Я мог часами плавать в густом белом естестве, не несущем какой-либо смысловой нагрузки, но при этом источающем невероятное сильное чувство простоты и понимания. Понимания в самом не понимании. Невозможно было понять сам смысл её нахождения здесь, но возможно было просто прочувствовать настроение её присутствия в этот момент. Настроение абсолютно естественное, наполненное чувством всеобщей ласки и заботы, доброты. Если бы у меня был такой выбор, Я бы не думая отдал бы половину души за то, чтобы увидеть, как она вырастет в прекрасную взрослую девушку, а вторую половину Я бы отдал за то, что бы моё бездушное тело принадлежало только ей. Странное пожелание, наверное.