Искусство провокации. Как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в Британии эпохи Возрождения - [73]

Самый верный способ вызвать чужое отвращение – напиться до потери сознания, рвоты или недержания мочи. Громко петь и кричать поздно вечером, идти по улице, шатаясь и натыкаясь на людей, и ввязываться в драки – тоже неплохие способы оскорбить и разозлить прохожих, которые действуют и сегодня. Было еще и долгосрочное неодобрение – в том случае, если вы тратили все деньги на выпивку и не могли обеспечивать жену, детей и себя. В таких случаях даже ваши старые собутыльники могли сделать вид, что вас не знают; этому посвящена жалобная баллада 1615 года «Никто меня не любит»:

Нет у меня звонкой монеты,

И пью я сутками,

И друзья меня сторонятся,

Никто меня не любит.

А вот если пить умеренно, оставаться «веселым» и хорошим компаньоном и при этом не предаваться «пьянству», то с вами все будет хорошо. Умеренно пьющий человек никого не расстраивал и не раздражал – он как раз считался честным малым. На каждую балладу, проклинающую пьяниц, приходилось две, в которых воспевалась добродетельность веселых собраний, на которых пропускали стаканчик-другой, хотя некоторые из них были довольно непочтительны. Баллада начала XVII века «Прогнать холод» рисует картину тепла и гармонии: «Старые распри забываются на дне кувшина», когда соседи встречаются за кувшином эля. Более элитные поэмы и песни посвящены ценности вина (а не пива или эля) для вдохновения остроумных разговоров и плавных стихов. Поэт и драматург Бен Джонсон и его друзья были особенно плодотворны в этой области. Еще одно достоинство алкоголя, на которое часто указывали в более скромных произведениях о питии, – он помогает справиться со стрессом и напряжением повседневной жизни. Людям советуют «отбросить заботы» или пить, смеяться и петь, «несмотря на все беды». Но главное достоинство совместных выпивок – это все-таки дружба, добрососедство и товарищество.

Разницу между запойным и умеренным употреблением довольно четко описывают в балладе «Здоровья всем добрым друзьям», которая начинается со слов «Be merry my hearts, and call for your quarts, / and let no liquor be lacking» («Будьте веселы, друзья, и доставайте свои кварты, и пусть напитков хватит всем»), но во втором куплете все-таки звучит и предупреждение:

Нельзя нас назвать пьяницами,

Пока мы ведем себя хорошо,

Будем пить, но останемся цивильными.

Быть «цивильным» – вот ключ. Само по себе употребление алкоголя – не плохое поведение; пока вы следуете правилам приличия, то есть не демонстрируете окружающим свои телесные жидкости или что-нибудь совсем интимное, вы ведете себя хорошо. Если вы контролируете себя, вы «хороший человек», а вот если не можете или не хотите, то ваше пьянство отвратительно.

До сих пор мы говорили только о мужчинах-пьяницах. Однако женщины, естественно, тоже напивались вдосталь. Елизавета Кларк, в девичестве Киффин, – особенно характерный пример. Она жила в приходе Миддл, графство Шропшир, во второй половине XVII века, и Ричард Гау, один из соседей, рассказывает, как однажды вечером ее муж Фрэнсис «пошел за ней в пивную очень темной ночью, но она, не желая возвращаться, притворилась, что на улице так темно, что она ничего не видит; он сказал, что отведет ее за руку, и они прошли половину дороги до дома, и тогда она притворилась, что потеряла туфлю, и едва он отпустил ее руку и стал шарить в поисках туфли, она убежала обратно в пивную, заперла дверь и так и не пришла домой». Елизавета была не единственной в деревне любительницей выпить. Джудит Даунтон «ежедневно ходила в пивную», где «проматывала имущество мужа так быстро, что это казалось невероятным». Вильям и Джудит Кроссы были настоящей семейной командой, оба «одержимые привычкой к пьянству», и тоже очень быстро растратили все свои деньги.

Пивные и пьянство были доступны не только мужской половине населения, тем не менее есть свидетельства, что к женскому пьянству относились менее терпимо, чем к мужскому. Немецкий путешественник Томас Платтер удивился, что женщинам вообще разрешают публично пить, отметив, что «особенно любопытно то, что женщины, как и мужчины, а то и чаще них, ходят в таверны и пивные для удовольствия. Они считают большой честью, если их возьмут туда и угостят вином с сахаром; а если пригласят только одну женщину, она приведет с собой еще трех или четырех, и они будут весело произносить тосты в честь друг дружки». Отметим, что женщин «приглашают» в таверны, и это считается своеобразным подарком. Если посмотреть на одну из весьма немногочисленных баллад, прославляющих женскую дружбу в пивной, то мы увидим в них похожий тон: там говорится, что подобные собрания допустимы, но с определенными оговорками.

Так выпьем же за наше здоровье,

Сегодня нам будет весело:

Вчера наши мужья ушли на всю ночь,

А сегодня мы придем домой, когда захотим.

Выпьем теплого вина с сахаром —

Видите, сегодня холодно?

И давайте тратить деньги не считая —

Мы так редко собираемся вместе.

Эта баллада под названием «Четыре остроумные сплетницы, склонные к веселью» (ок. 1630) – довольно-таки дерзкая вещица, полная отговорок. Историк Аманда Флезер в своей книге Gender and Space in Early Modern England