Искусство нарушать правила - [29]

Он не спеша повернулся к ней, отряхнул руки и положил их на колени.

— Ну да, я не понаслышке знаю: среди ваших коллег попадаются такие, которые буквально землю носом роют, лишь бы раскопать что-нибудь жареное… Они спят и видят, как продадут сенсацию и подпишут ее своим именем.

— А вы можете рассказать какие-нибудь жареные факты из своей биографии? Поделитесь! Непременно воспользуюсь ими и сколочу себе состояние! — Джесс расплылась в озорной улыбке.

Он наградил ее удивленным взглядом, но не выдержал и рассмеялся:

— Вы первая! — Он наклонился, и их глаза оказались на одном уровне.

Джесс уже не улыбалась; ей трудно было справиться с собой, когда он оказался так близко. Ей снова показалось, что он вот-вот ее поцелует.

Его взгляд переместился с ее глаз на губы, и она затрепетала — так ей хотелось, чтобы он это сделал. Внутри у нее все кипело.

Как будто угадав ее отчаянное желание, он придвинулся ближе, не сводя с нее внимательного взгляда. Она задышала чаще; сердце забилось, как будто собиралось вырваться из груди. Его губы были так близко, что она чувствовала его дыхание. Джесс оцепенела, не смела шелохнуться, боясь, что едва он прикоснется к ней, и она растает, кинется ему на шею.

— Джесс, чего вы от меня хотите? — негромко спросил он, и его голос эхом отозвался во всем ее теле.

Закрыв глаза, она набрала в грудь воздуха. Да, она собиралась честно во всем признаться, но слова не шли с языка, как будто застряли в горле.

«Вперед, Джесс! Не будь трусихой и скажи ему все как есть».

— Я хочу прикасаться к вам, ласкать вас, — прошептала она. — Хочу узнать, какой вы на ощупь.

Открыв глаза, она увидела, что он по-прежнему пытливо смотрит на нее. В его лице не было и следа снисходительности, какую она ожидала увидеть, только понимание и одобрение.

— Действуйте! — Он немного отодвинулся; на нее как будто повеяло холодом. Он стянул рубашку через голову, обнажив великолепный торс.

Дрожа всем телом, Джесс смотрела на него во все глаза. Голова у нее шла кругом. Неужели он в самом деле только что позволил ей дотронуться до себя? Пусть это будет правдой!

— Давайте, — сказал он, беря ее за дрожащую руку и кладя на свою теплую грудь. Его золотистая кожа красиво поблескивала в свете лампы, а на ощупь оказалась именно такой, какой она и представляла, — шелковой; крепкие мышцы перекатывались под ее прикосновением — он подвинулся, чтобы ей было удобнее. Не выпуская ее руки, он откинулся на спину, увлекая ее за собой, и ей пришлось встать на колени и склониться над ним.

Он кивнул, поощряя ее к действию, и она медленно провела ладонью по его груди сверху вниз.

— Ну что, я оправдал ваши ожидания? — негромко спросил он, и от его улыбки кровь быстрее побежала по ее жилам и между ног стало жарко.

— Д-да, — с трудом выговорила она, сдерживаясь из последних сил, так ей хотелось броситься к нему в объятия.

— Ладно, теперь моя очередь. — Прежде чем она сообразила, что происходит, он сел, схватил ее за плечи и повалил на спину, зажав ее ноги между своими коленями и схватив за оба запястья. — Джесс, если вам будет неприятно, скажите, и я вас сразу отпущу. — Он склонился над ней и тихо продолжал: — Но лучше ничего не говорите… По-моему, я сойду с ума, если не дотронусь до вас.

Она молча смотрела на него, ошеломленная тем, что, оказывается, может сводить его с ума. Неужели мир перевернулся? С каких пор она привлекает таких мужчин, как он?

«С сегодняшнего дня, Джесс».

Приняв ее молчание за знак согласия, он отпустил ее руки и принялся поглаживать ее плечи. Закатав рукава блузки, обнажил ее руки. Прошло столько времени с тех пор, как ее ласкали вот так, что ее тело едва не таяло от счастья. Его прикосновения были легкими, нежными и медленными; кончики его пальцев обследовали каждый сантиметр ее кожи. Добравшись до очередной родинки, он ненадолго остановился и прошептал:

— Мне нравится эта родинка… У нее такая идеально округлая форма. Красота! — Он переключился на сгибы ее локтей. — У вас такая нежная кожа… — Он ласкал ее подушечками пальцев, пока она не затрепетала от желания. — Джесс, у вас изумительное тело. — Он жадно смотрел на ее пышную грудь, обтянутую красной блузкой. — Я весь день о нем думаю.

Неужели?!

Чуть подвинувшись, он коленом раздвинул ей ноги. Она поняла, что сейчас будет, и вся затрепетала. Его ладонь сместилась вниз, к полоске нежной кожи, обнажившейся под юбкой.

— Погодите, — прошептала она так тихо, что он ее наверняка не услышал.

Теперь обе его руки были между ее ног; он нежно поглаживал ее от колен и выше; его пальцы чертили на ее коже эротические круги. Ее накрывали волны сладкого желания — одна за одной; пульсация между ног усиливалась. Только бы он не останавливался… Но ведь он и правда не остановится! Вот-вот двинется выше, снимет с нее трусики, а потом…

— Нет! — Она отвернулась от него, и он замер.

— Что такое, Джесс? — хрипло спросил он. — Что случилось?

Отодвинувшись от него, она одернула юбку до колен и с трудом села. Ноги сделались ватными. Преодолевая слабость, она поднялась и зашагала по песку.

— Джесс! Куда вы? — В его голосе слышались неподдельные изумление и озабоченность.