Искушение прощением - [17]
Коллега честно пыталась его приободрить, но ее собственный голос звучал устало.
Брунетти смирился с этой задержкой. То ли упал уровень адреналина в его крови, то ли сила воли иссякла, но противиться усталости он больше не мог. До этого комиссар стоял, упираясь обеими руками в спинку ближайшего стула, но теперь обошел его и опустился на сиденье.
Гвидо поставил локти на стол, наклонился, закрыл лицо ладонями и потер глаза. Внезапно ему очень захотелось помыть руки и умыться горячей водой.
Гриффони встала из-за стола и сказала, что пойдет поищет уборную, но Брунетти даже не поднял глаз. Да что там: он их даже не открыл. Дверь открылась и закрылась. Брунетти положил руки на стол и опустил на них голову.
Очнулся он, когда Клаудиа позвала его по имени и тронула за плечо.
– Гвидо, начало шестого! Мы можем пойти наверх.
Говорить Брунетти не хотелось, шевелиться тоже. Заряд бодрости, полученный от чашки кофе, давно улетучился. Но Гвидо послушно побрел за Клаудиа в радиологию. Когда они вошли, медсестра за столиком кивнула Гриффони:
– Он так и не пришел в сознание.
– Мы можем его увидеть? – спросила Клаудиа.
Медсестра глянула на Брунетти, и тот сказал:
– Я тоже из полиции.
Она кивнула, и Гвидо с Клаудиа прошли дальше по коридору. Почти в самом конце, у стены слева, на каталке лежал человек, укрытый одеялом. Из-под одеяла тянулись провода к металлическому штативу, а оттуда – прямиком к закрепленному наверху прибору, похожему на блок предохранителей.
Клаудиа кивком указала коллеге на каталку и направилась туда. Брунетти тоже подошел и посмотрел на пациента.
Это был тот самый седовласый мужчина, спутник профессорессы Кросеры.
7
– Что? – спросила Гриффони, посмотрев на Гвидо.
– Я его знаю, – ответил он. – Его жена неделю назад приходила ко мне поговорить.
– О чем?
– О сыне. Она опасается, что парень наркоман.
– А он действительно наркоман?
Клаудиа и прежде говорила тихо, но как только речь зашла о мальчике, отошла от каталки. Брунетти последовал за коллегой.
– Может, и да. Мать мало что смогла о нем рассказать. Лишь то, что он ведет себя странно, забросил учебу, не слушает, что ему говорят…
Гриффони спросила вполне серьезно:
– Только это?
Брунетти пожал плечами.
– В общем, да, – ответил он, вспоминая, что именно сообщила ему синьора Кросера и свое нежелание в этом участвовать.
– И что ты ей сказал?
– Попытался объяснить, что мы мало что можем сделать в этой ситуации. Конкретной информации она мне не дала. Я даже не уверен, что поведение мальчика, которое она описывает, связано с наркотиками. – Отвечая на скептическую гримасу коллеги, Брунетти пояснил: – Парню пятнадцать, он стал угрюмым, замкнутым…
Клаудиа кивнула, выражая понимание и согласие.
– Странно, но большинство родителей, с которыми мне доводилось общаться, хотят услышать, что этого быть не может, что их дети ни в коем случае не… – Она завершила фразу красноречивым жестом, описывающим все то, что родители не желают знать о своих отпрысках.
Брунетти глянул на мужчину. Тот лежал на спине, со слегка запрокинутой головой, словно демонстрируя всем свою повязку, похожую на сбившийся набок тюрбан: с одной стороны она прикрывала часть лба и ухо, с другой – переходила в широкую, с ладонь, ленту над вторым ухом. Невозможно было понять, что под повязкой и где, собственно, находится повреждение. Рана ли это, которую зашили? Или царапина, продезинфицированная и прикрытая бинтом из гигиенических соображений? Или же упомянутая доктором вмятина? На лице у пострадавшего были ссадины и порезы, нижние и верхние веки припухли. Похоже, он был погружен в глубокий сон.
– Пожалуй, надо сходить и сказать персоналу, что я его знаю, – произнес Брунетти.
Комиссар вынул блокнот и пролистал его до страницы с записью «Альбертини». Посмотрел на наручные часы: пять тридцать семь. Опять-таки, время, когда телефонный звонок предвещает лишь боль…
– Я позвоню его жене, – сказал он Гриффони.
Клаудиа отошла к стулу у изножья каталки, освобождая проход. Брунетти вернулся к сестринскому посту, где нашел дежурную медсестру.
– Кажется, мы знаем, кто этот человек.
Медсестра улыбнулась и произнесла:
– Быстро же ваши коллеги управились!
Брунетти слишком устал, для того чтобы шутить, но кивнул, подтверждая, что воспринял это как комплимент.
– У меня есть номер его жены. Скажу ей, что он здесь. – И, видя замешательство медсестры, добавил: – Я знаком с этой женщиной, но мужу ее представлен не был, поэтому имени его не знаю.
Гвидо достал из кармана телефонино, полистал контакты и выбрал номер профессорессы Кросеры. На том конце – молчание. Брунетти посмотрел на медсестру:
– Не берут трубку.
То же самое он сказал и Гриффони.
– Давай проверим, может, Rosa Salva[29] уже открылась. Я еще раз позвоню с кампо.
Когда они вышли на кампо Санти-Джованни-э-Паоло, только-только занимался рассвет.
– Знать бы, из-за сына это или нет, – проговорил Брунетти.
Переходя через площадь, он замедлил шаг, обдумывая вероятности и все те вопросы, которые следует задать профессорессе Кросере. Брунетти задержал взгляд на лице бронзового изваяния кондотьера Коллеони, таком решительном и непреклонном. Уж
Библиотеку Мерула потрясает тревожное известие: американский ученый Никерсон вырезал и унес несколько десятков страниц из редчайших фолиантов XVI века. Детектив Брунетти выясняет, что помимо Никерсона в читальном зале находился лишь священник Альдо Франчини. Этот завсегдатай библиотеки, человек, который буквально жил книгами, – единственный, кто может пролить свет на эту темную историю. Брунетти решает поговорить с Франчини. Но священника находят мертвым. А в американском университете утверждают, что никакого доктора Никерсона не существует…
Поклонники обожали приму Флавию Петрелли, восхищались ее божественным голосом. Но больше всех Флавию любил некто, ставший ее ночным кошмаром. После каждого концерта тайный обожатель заваливал гримерку примы букетами желтых роз. Он крал ее перчатки и другие дамские мелочи… Фанатская навязчивость переросла в манию. Нападение на молодую певицу Франческу, близкую приме, стало первым предупреждением об опасности. Детектив Гвидо Брунетти, старый знакомый примы, решает ей помочь. Он уверен, что легко вычислит обезумевшего поклонника…
В Венеции совершается акт вандализма, причем виновница, и не подумавшая скрыться с места преступления, оказывается не кем иным, как женой комиссара Брунетти. Необъяснимый поступок Паолы вносит разлад в семью комиссара, между тем на работе его донимает шеф, требуя немедленного раскрытия дерзкого ограбления и связанной с ним подозрительной смерти. Это столкновение профессиональной и личной жизни ставит под угрозу карьеру Брунетти, а секреты Паолы, которых она, рискуя всем, не желает открывать, приводят его на край пропасти…
В горах на границе Италии и Австрии срывается в пропасть румынский трейлер, среди обломков которого обнаруживаются трупы нескольких неизвестных женщин. На венецианском вокзале Санта-Лючия в купе междугородного поезда найден мертвым известный адвокат по международному праву… Какая может быть связь между этими двумя трагедиями? Комиссар Брунетти находит разгадку в грязном баре — центре преступной сети, простирающейся далеко за пределы Италии. Но должно произойти еще одно убийство, чтобы правосудие начало действовать.
Знаменитый немецкий оперный дирижер выпивает в антракте спектакля напиток с подмешанным туда ядом. Расследовать преступление поручают комиссару Гвидо Брунетти. Пока Брунетти подбирает ключи к разгадке тайны, перед читателем разворачивается картина порока и возмездия, заставляющая его выбирать между тем, что принято считать справедливым, и тем, что действительно справедливо, и задаваться вопросом — что может предпринять закон и что он должен предпринять?
На фабричном пустыре в Местре, в промышленном пригороде Венеции, полицейский находит обезображенный труп мужчины в нарочито броском женском наряде. Очевидно, что это убийство, и кажется очевидным, что убитый — проститутка-трансвестит. Но, расследуя это преступление, уже знакомый читателю комиссар венецианской полиции Гвидо Брунетти понимает, что все далеко не так, как представляется на первый взгляд. Фоном для напряженного сюжета служит с нежностью выписанная Венеция во всех подробностях своей экзотической и такой в сущности уютной жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.
В Интернете появляется анонимное письмо солдата, в котором тот рассказывает об издевательствах, которым подвергаются призывники от «дедов» и «дембелей». И предупреждает, что если его вычислят, то убьют, а начальство охотно спишет на самоубийство. Письмо получает широкий резонанс, общественность возмущена и требует немедленного расследования. К поиску подключается Турецкий. И в это время в одной из элитных частей военнослужащий кончает жизнь самоубийством. Сбывшееся предсказание это или случайное совпадение? Но в любом случае оно должно быть расследовано.
В крупном областном центре депутат, председатель палаты адвокатов, в прошлом следователь, застрелил сержанта — ветерана чеченской кампании, только что вернувшегося из госпиталя. И… вышел сухим из воды — городские власти бросились на защиту убийцы… Родители и друзья убитого, не найдя правды в собственном городе, едут в Москву. Адвокат Юрий Гордеев берется за это дело и… проигрывает. Но неожиданно справедливость торжествует: преступник-депутат и продажные судьи гибнут от рук неизвестных мстителей.За расследование этого запутанного дела берется следственная бригада Генеральной прокуратуры, возглавляемая Александром Турецким…
Аналитик Волжского управления ФСБ обещал передать заместителю Генерального прокурора Меркулову информацию о коррумпированности своего руководства и… исчез. Теперь его ищут и волжская спецслужба, опасающаяся разоблачения, и Генпрокуратура – Меркулов отправляет в провинцию Александра Турецкого. Цель визита: инкогнито пройтись по следам секретного доклада, выяснить правду и найти аналитика – живым.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
На пороге рабочего кабинета комиссара Брунетти появляется красивая молодая женщина. Комиссар сразу ее узнает: это сестра Иммаколата, монашка, ухаживавшая за его матерью в доме престарелых. Но к удивлению Брунетти, женщина, представляясь, называет совсем другое имя — Мария Теста. Оказывается, она вышла из монашеского ордена после череды случившихся в больнице смертей, которые кажутся ей подозрительными. Комиссар решает проверить, основательны ли страхи Марии, или она сознательно сгущает краски, чтобы оправдать свое бегство от суровой монашеской жизни.
Два головореза проникают в богатую венецианскую квартиру Бретт Линч, американской специалистки по китайским древностям, и зверски избивают хозяйку. Если бы не случайное вмешательство подруги, Бретт вряд ли осталась бы жива. Начальство комиссара Брунетти склоняется к версии неудавшегося ограбления, однако сыщик ее отвергает: он обращает внимание на то, что нападавшие почему-то требовали от своей жертвы, чтобы она отменила назначенную на ближайшие дни встречу с директором музея Дворца дожей, Dottore Семенцато.
Ранним утром в грязном венецианском канале обнаруживают труп молодого человека. На место происшествия тут же прибывает комиссар Брунетти. Все вроде бы указывает на убийство с целью ограбления, но комиссар Брунетти не очень склонен верить очевидному. И действительно, вскоре в квартире молодого человека находится свидетельство того, что кому-то очень нужно сбить полицию со следа.